|
– Товарищи! Хотя я и согласен со всем, что здесь говорилось, и, мало того, сам неоднократно просил Шкапенко – во имя идеи, конечно, – играть свои роли побледнее, я бы даже сказал, чуть посерее, но все-таки считаю, что исключение есть слишком суровая мера для начинающего актера. По-моему, лучше пускай Шкапенко напишет «по собственному».
С тех пор прошло много лет. Теперь Шкапенко работает педагогом актерского мастерства в театральном училище одного провинциального города. Когда молодые актеры показывают ему свои этюды, он обычно им говорит: – Хорошо! Талантливо! Но поскромнее надо – так не принято! – На этих словах педагог с грустью задумывается о чем-то и добавляет: – Ведь главное в актере, как в жизни, так и на сцене, – это скромность! Поймите это… Недавно, когда Шкапенко провожали на пенсию, директор училища сказал: – Товарищи! Перед нами человек, который никогда не играл Гамлета и которому никогда не рукоплескал зал, но который всю свою трудовую жизнь отдал во имя идеи! Когда Шкапенко вышел на сцену, раздались аплодисменты. И хотя непонятно было, кому аплодируют, ему или директору, Шкапенко все-таки вспомнилась его любимая роль… Пятого Сорняка!
«Лапа»
Сначала все шло хорошо. На первом курсе я учился так плохо, что в деканате решили пойти на хитрость и сделали меня старостой. – Может, хоть это заставит его почувствовать ответственность за свою учебу! – сказал начальник курса. – Похоже, что у него где-то есть «лапа»! – решили однокурсники. Слухи дошли до деканата. – Тем более мы поступили правильно! – утвердилась в своем мнении администрация. Но она ошиблась. С моим назначением старостой я стал учиться еще хуже, а вся наша группа стала учиться еще хуже меня. Тогда меня сняли с поста старосты, а чтобы не обидеть «лапу», выбрали профоргом. При всем моем таланте заваливать любое дело работу профорга я завалить не мог, потому что нельзя завалить то, чего нет… Мое философское безделье в течение трех лет на этом посту очень понравилось председателю профбюро нашего факультета. Как я узнал позже, он тогда обо мне сказал: «Хоть и дурак, а без инициативы!» И я стал его заместителем. Но он ошибся. Очень скоро все поняли, что заместителем я быть не могу, так как не умею ничего делать. Зато могу быть самим председателем. Снова выплыл слушок о «лапе», которую уже начинали уважать. Так что председателем я проработал недолго. Через полгода декан сказал: «Я видеть его больше не могу на нашем факультете!» Но, как человек неглупый, понял, что у него только два способа избавиться от меня: подать самому в отставку или перекинуть меня куда-нибудь с повышением. Боясь первого, он так настойчиво требовал второго, что все призадумались: «А «лапа»-то, видать, у него здоровая и волосатая!» Чтобы пустить под гору работу всего месткома, пришлось пойти на крайние меры и сменить репутацию дурака без инициативы на репутацию дурака с инициативой. «Страшный человек!» – сказал ректор и лично взялся избавить от меня институт. Он пробил мне место в горкоме профсоюзов. Теперь мне стали приписывать уже самые видные в стране знакомства. Поэтому, когда я на новом месте быстренько наломал дров, мне тут же дали отдел в ВЦСПС. Теперь у меня свой кабинет, две секретарши, три телефона: местный, городской и прямой. А «лапу» все называют уже вполне конкретно и только шепотом. Честно говоря, я думал, что на этом моя карьера закончилась, потому что наступило время такого застоя, что заваливать было уже нечего. Но, слава богу, объявили пятилетку ускоренного качества, и мне было поручено стать проводником ее идей в жизнь. Так что скоро, чувствую, снова пойду на повышение. |
