1923

«Ты такая ж простая, как все…»

         Ты такая ж простая, как все,

         Как сто тысяч других в России.

         Знаешь ты одинокий рассвет,

         Знаешь холод осени синий.

         По-смешному я сердцем влип,

         Я по-глупому мысли занял.

         Твой иконный и строгий лик

         По часовням висел в рязанях.

         Я на эти иконы плевал,

         Чтил я грубость и крик в повесе,

         А теперь вдруг растут слова

         Самых нежных и кротких песен.

         Не хочу я лететь в зенит,

         Слишком многое телу надо.

         Что ж так имя твое звенит,

         Словно августовская прохлада?

         Я не нищий, ни жалок, ни мал

         И умею расслышать за пылом:

         С детства нравиться я понимал

         Кобелям да степным кобылам.

         Потому и себя не сберег

         Для тебя, для нее и для этой.

         Невеселого счастья залог —

         Сумасшедшее сердце поэта.

         Потому и грущу, осев,

         Словно в листья, в глаза косые,

         Ты такая ж простая, как все,

         Как сто тысяч других в России.

    1923

«Заметался пожар голубой…»

         Заметался пожар голубой,

         Позабылись родимые дали.

         В первый раз я запел про любовь,

         В первый раз отрекаюсь скандалить.

         Был я весь – как запущенный сад,

         Был на женщин и зелие падкий.

         Разонравилось пить и плясать

         И терять свою жизнь без оглядки.

         Мне бы только смотреть на тебя,

         Видеть глаз злато-карий омут,

         И чтоб, прошлое не любя,

         Ты уйти не смогла к другому

         Поступь нежная, легкий стан,

         Если б знала ты сердцем упорным,

         Как умеет любить хулиган,

         Как умеет он быть покорным.