22 февраля, воскресенье

Сделал два визита за Москву-реку в две купеческие семьи – Е. И. Барановой с сыновьями и старшины купеческого сословия С. А. Булочкина. У Барановых матери не застал дома, а сын лежал в постели больной (другой сын ее, женатый на Ушковой, живет отдельно). Оставил два экземпляра печатной Записки о Музее и карточки. Для дела этого достаточно. Внимание им будет приятно, а деловой разговор о зале их имени поведет Толстопятов, которого надо теперь предупредить. Булочкин, кандидат прав нашего Университета, оказался человеком очень любезным, благодарил за посещение, сказавши, что посещение профессора для всякого питомца Университета должно быть праздником. Для ознакомления его с вопросом о Музее я дал ему свою печатную Записку и просил его, как представителя могучего сословия в нынешней Москве, обсудить вопрос о степени участия московского купечества к делу Музея Императора Александра III, причем указал ему, нельзя ли провести мысль о ежегодном ассигновании Музею какой-либо определенной суммы, по крайней мере на первые десять лет его существования. (Это та же самая мысль, которую я провожу относительно Дворянства центральных губерний и которая была осмеяна на совещании у великого князя.) Московскому купечеству, как сословию самому богатому, было бы стыдно отказать в небольшой материальной поддержке учреждению, носящему имя Государя, который своею строго национальною политикою так много способствовал его обогащению. Булочкин обещал мне свое содействие.

27 февраля, пятница

Сегодня был у меня А. М. Муромцов, Рязанский Губернский Предводитель Дворянства. Вечером я был у него в гостинице «Дрезден». Обсуждали вопрос об участии дворян центральных губернии в деле Музея Императора Александра III, как особого покровителя дворянства. Муромцов, как и я, верит в возможность ассигнования дворянами губернии рублей по 500 от каждой губернии в год. Ему кажется, что сюда войдут губерний сорок, что из этих взносов может составиться сумма тысяч в двадцать в год. Это мечта. Практичнее его мысль относительно того, что начать это дело должно московское дворянство. Что-то скажет на это здешний губернский предводитель князь Трубецкой. Пока моего визита он не отдал и ничем не отозвался. Это в [неразб.] Городскому голове князю Голицыну. От Муромцова пошел на заседание Археологического общества. В доме графини П. С. Уваровой в Леонтьевском переулке, где проходили заседания Московского археологического общества, профессор Цветаев неоднократно выступал с различными докладами. Там же в 1890-е годы постоянно обсуждались вопросы, связанные с постановкой и организацией музейного дела графине Уваровой в Леонтьевский пер[еулок]. Собрание было большое, был и великий князь. В антракте между сообщениями он долго разговаривал со мною о Музее, радовался начавшемуся разбору зал и вступлению в Комитет Муромцова, как человека исключительно богатого, по его словам, Великий Князь был, по-видимому, очень доволен намерением М. А. Морозова назвать избранный им зал его именем. Отправляясь в Петербург, великий князь обещал мне телеграфировать, когда мне нужно будет ехать туда же с проектом Музея для представления рисунков государю. Теперь надо ждать со дня на день.

1 марта, воскресенье

Нынешний день был очень счастливым. Виделся с Ив[аном] Карловичем] Прове, который оказался человеком очень любезным и расположенным к Музею. Вспомнивши свои годы учения в 3-ей московской гимназии, где его имя записано на золотой доске, он признал особую полезность учреждения нашего Музея и обещал взять стоимость целого зала на себя; цена его определится им с архитектором Клейном. Вместе с этим он высказал намерение заинтересовать Музеем К. Т. Солдатенкова, относительно которого я сам бессилен. Сколько ни писал я ему писем, сколько ни беседовал с ним на эту тему сам, старик оставался до сих пор глух. Причина этого председательство великого князя в Комитете и название Музея именем Александра III.