Дворецкий, поклонившись, ушел.

— Рада видеть тебя, Артур, — тихо произнесла графиня, и в ее глаза мгновенно набежали слезы.

— Надеюсь, вы простите, что я без приглашения, миледи. Но нам надо поговорить… — мгновенно ответил я, сжимая в кулаке белую шкатулочку Джил.

— Полагаю, с вами и вашей матушкой не приключилось никакой беды? — с тревогой в голосе осведомилась графиня Торнхилл.

Я улыбнулся:

— О нет, не беспокойтесь, миледи. Меня попросили вам кое-что передать.

Графиня кивнула:

— Пойдем ко мне в кабинет, Артур…

Я поднялся и пошел вслед за бабушкой Джил. Тут до меня дошло… она ведь ей не родственница! И как мне пояснить просьбу ее внучки, если она для всех официально погибла?

Графиня Торнхилл взялась высохшей рукой за перила, как где-то рядом хлопнула дверь, и леди как по волшебству окружила толпа галдящих мальчишек.

В жизни не видел настолько невоспитанных… и таких счастливых малышей в красивых бархатных костюмчиках и коротких штанишках. Один показывал миледи живого котенка; другой хвалился самолично сделанной рогаткой; третий одергивал первых двух, пытаясь сказать что-то свое; двое самых маленьких молча вцепились в юбку графини…

Мне вспомнились слова Джил о «защите от детей». Проклятие! У меня возможно и наследников не будет. Я скривился и потер лоб. Что же творится с моей жизнью?

И как я устал…

Графиня, ласково погладив каждого мальчишку по голове, передала их в руки, появившейся в дверях запыхавшийся гувернантке. Извинившись передо мной за задержку, прошла по коридору в кабинет.

Пригласив меня садиться, она позвонила в стоявший на столе серебряный колокольчик, и попросила рыжеволосую служанку, одну из любимиц Джулианы, принести нам чай с печеньем.

Мне бы что посущественней, не помню, когда ел в последний раз.

Когда кабинет покинули все кроме нас, миледи повернувшись ко мне, спросила:

— Как дела у Джулианы?

Дьявол! Я уставился на пожилую леди с недоверием. И она из этих? Или графиня по старости позабыла, что для всех моя супруга утонула?

Откинувшись на спинку дивана, я неловко помолчал из-за вызванной ее словами бури помыслов. Затем, не сводя со старой леди изучающего взгляда, тихо произнес:

— У нее все замечательно…

— Я рада, что вы видитесь, — заметила она и замолчала, ожидая, что я объясню причину визита.

— На самом деле я не думал, что вы, леди Торнхилл, с ними связаны, так как знал вас еще с детства.

— С кем связана? — искренне удивилась миледи, в волнении сложив тонкие руки на коленях. Я на миг замолчал.

— Да, я здесь по поручению вашей внучки. Это лекарство она передала именно для вас, — я поднялся с дивана и подошел к графине, — вашу ладонь, миледи…

Она какой-то миг заколебалась, но видимо вспомнив, что Джил ее очень любила, доверчиво протянула тоненькую руку с голубыми прожилками.

Я прислонил к ее ладони ту «шкатулочку» и нажал на крошечный рычаг у крышки, на которой как по волшебству появилась цифра пять. Мы с графиней удивились, когда крышечка приподнялась и внутри появилась круглая «горошина» синего цвета.

— Это надо принять в качестве лекарства, — уточнил я, протягивая ей «горошину». — Джил настаивала…

— На лекарстве? — Не скрывая удивления, спросила леди Торнхилл, робко принимая странный дар.

— Да… И как я понял, она очень рисковала, желая излечить вас.

— Так кто же она? Откуда? Я так и не осмелилась узнать…

— Вам лучше не знать.