Я склонен к патетике и сентиментальности... так? Но слюнтяйство и отход от земных радостей и горестей, не идеализированных, у меня отсутствует..., значит, это не то — романтизм? Если б он — пусть он останется: он нужен (надо).

А сантимент — врач искусства, так как главное, чем оно должно обладать, — убедительность. Москва слезам не верит.

Это дело пострашнее штампов. Штамп вредит актеру, сантимент — спектаклю.

Ладно, кончай философствовать!

06.10.47 г.

Сегодня делал этюд - плохо. Что-то я уж очень часто стал делать плохо.

Сегодня прочел «Нахлебника» — надо делать, но все-таки он страшно труден, очень, очень труден. Перечитал сегодня «Амфитриона» — надо делать, тоже трудно. А также надо делать «Лесную песню», лешего или Дядю Льва. Если ко всему этому прибавить «Мордаста» и «Встречу», то я думаю, выбирать есть из чего.

Надо попробовать что-либо сделать с «Угрюм-рекой». Она у Воинова, как с ним связаться? Завтра же надо все проверить. И, кажется, моя очередь делать этюд. Ну-с, пора уже сделать что-либо хорошее.

Ну-с, кажется, все. Ах, ох, эх (100 pa) х 100 — надо же вылить какое «душевное томление» во что-либо.

Скоро мне 18.

18.10.47 г.

Перечитал свои обе тетради с большой на то пользой. Во-первых, мне кажется теперь, что я слишком нападал на себя. Хотя нет, если взять с точки зрения настоящего человека, это все правильно. (Я о том и думал, очевидно.)

Я себе ставил задачи:

1. Не врать.

2. Не болтать.

3. Не позировать.

4. Не терять времени.

Надо сказать, что по всем четырем пунктам я сделал довольно много. А такие два пункта, как кончить школу и поступить, я выполнил с успехом. Да! Работать над собой можно, и должно, и нужно. Все качества можно развивать на какой-либо работе — это будет работа института. Задачи усложняются, так как все надо подчинить институту.

1. Ходить аккуратно и на любой лекции быть внимательным.

2. Работать как лошадь дома, чтобы все успевать.

3. Наблюдать.

4. Работать дома по мастерству и дикции.

5. Быть опрятным и аккуратным. Не трепаться и не болтать. Не врать, ни в чем не позировать (этого сейчас у меня вообще нет, кроме редких исключений).

6. Читать!

Вот и попробуй все успеть — надо, надо, надо.

16.10.47 г.

Все-таки с собой сладить не так уж трудно, если упорно стараться следить за собой. Буду стараться. Был на занятиях у Е.Р. Симонова — говорил немножко больше, чем надо, и... чего-то нет. Хочется видеть Злату.

01.11.47 г.

Все идет как не надо.

Этюд делаю средне, занимаюсь плохо — совсем не занимаюсь; тяну волынку с «Романтиками»: и не работаю, и не рву с ними. Ну, что-то будет.

Была сегодня Злата, было все, с начала и до конца — и было удивительно, как никогда хорошо с ней... Странно... Вот Гретка и красивая, и я могу с ней делать все, что захочу, она будет только молчать — но неприятно: и руки не такие, и губы не такие — все не такое. И Златка просто взрослая, а та — девчонка? Вот и Эрика, и Нинка Л. — все, все, кроме Златы, вызывают или брезгливое чувство, или ничего не вызывают. Да. Вот еще Фая ничего. Ну черт с ними!

(Ай-яй-яй — если бы Златка слышала. Нет, Злата, это не к тебе, это к ним, вызывающим неприятные ощущения.)

Если этюд интересен, потому что хорош и смел сюжет, — исполнитель хороший режиссер, если же сюжет примитивен, но этюд интересен — хороший актер, если и то, и то — талантливый человек.

Талантливый исполнитель, но не художник — страшная вещь. Художника можно определить по душе, по образу мысли; только художник талантлив, а развитию художника в человеке способствует его собственное человеческое развитие — и тем сильнее, чем тот больше виден: талант, по-моему, даже в том, что и как человек видит.