Но мечтать о другом, о новом,

         Непонятном земле и траве,

         Что не выразить сердцу словом

         И не знает назвать человек.

    1923

Сукин сын

         Снова выплыли годы из мрака

         И шумят, как ромашковый луг.

         Мне припомнилась нынче собака,

         Что была моей юности друг.

         Нынче – юность моя отшумела,

         Как подгнивший под окнами клен,

         Но припомнил я девушку в белом,

         Для которой был пес почтальон.

         Не у всякого есть свой близкий,

         Но она мне как песня была,

         Потому что мои записки

         Из ошейника пса не брала.

         Никогда она их не читала,

         И мой почерк ей был незнаком,

         Но о чем-то подолгу мечтала

         У калины за желтым прудом.

         Я страдал… Я хотел ответа…

         Не дождался… уехал… И вот

         Через годы… известным поэтом

         Снова здесь, у родимых ворот.

         Та собака давно околела,

         Но в ту ж масть, что с отливом в синь,

         С лаем ливисто ошалелым

         Меня встрел молодой ее сын.

         Мать честная! И как же схожи!

         Снова выплыла боль души.

         С этой болью я будто моложе,

         И хоть снова записки пиши.

         Рад послушать я песню былую,

         Но не лай ты! Не лай! Не лай!

         Хочешь, пес, я тебя поцелую

         За пробуженный в сердце май?

         Поцелую, прижмусь к тебе телом

         И как друга введу тебя в дом…

         Да, мне нравилась девушка в белом,

         Но теперь я люблю в голубом.

    31 июля 1924

«Этой грусти теперь не рассыпать…»

         Этой грусти теперь не рассыпать

         Звонким смехом далеких лет.