Грин велел Говарду ждать и наблюдать.

Жизнь обоих подозреваемых была в чем-то похожа. Мун жил в старой части города в роскошном особняке. Мерт после смерти второго ребенка выехал из своего особняка в поселке Художников, купил небольшой дом недалеко от Центрального банка и осел там. Ходил на работу пешком (когда не лежал в клинике Хоула, разумеется). Говарду удалось выяснить, что Мерт окончил художественную школу и даже учился два семестра в Вене у одного с Муном преподавателя в Академии художеств. Но получил негативную оценку своих работ на итоговых экзаменах второго семестра, запил и уничтожил все, что было связано с рисованием. Он сжег мастерскую, выкинул все альбомы, холсты и скетчбуки и в последний момент подал документы в Тревербергский университет на финансовый факультет, который пошел навстречу и позволил окончить первый курс экстерном. Получил красный диплом, женился, устроился в Тревербергский коммерческий банк, занимался кредитами. Между убийствами детей он перешел в Центральный банк Треверберга, который контролировал все банковские организации в городе и занимал серьезное место на европейской арене. Можно сказать, что он построил почти блестящую карьеру. Смерть Антуанны, кажется, сломала его. Допрос Хоула ничего не дал. Аксель съездил к Ковальской, но та открестилась тайной клиента, отказавшись говорить по существу. Мимоходом они выяснили, что Мун тоже ходил к доктору Ковальской, но пока не решили, как использовать эту информацию, хотя совпадение казалось подозрительным.

Самым большим вопросом что в версии Муна, что в версии Мерта оставалось то, как они попадали в дома. С выбором ребенка было проще – все семьи в нужные дни были как в галерее рядом с мастерской Муна, так и в районе банка. Оба здания находились в десяти минутах неторопливой ходьбы друг от друга, рядом парк, рестораны, бизнес-центр. Увидеть ребенка было мало, нужно знать его родителей, знать его дом, расписание всех обитателей и прислуги. Знать, где лежит ключ. Или найти способ сделать дубликат. На первый взгляд ни Мун, ни Мерт не имели возможности подобраться к таким вещам. За исключением того, что Мун продавал дома, где пострадали дети. Либо перестраивал их. За исключением некоторых старых дел Рафаэля, где убийство было совершено не в особняке в поселке Художников, а в радиусе нескольких километров в старых кварталах. Теоретически он знал план каждого дома и уязвимости системы охраны. А Мерт, когда работал в кредитовании, вел сделки по всем компаниям, которые занимались охраной и оснащением поселка. Он выдавал кредиты сантехникам, световикам, фирмам, которые развивали системы видеонаблюдения. И в этом ключе – опять же теоретически – он мог получить выход на нужных сотрудников в кулуарных беседах. От того, выдаст Мерт кредит или нет, зависело, выживет ли бизнес в условиях кризиса.

Тресс проверил финансовые потоки обоих подозреваемых, чтобы вскрыть возможные взятки, но потерпел неудачу. Бухгалтерия Муна была прозрачна – с его публичностью ворочать темные делишки опасно. И он честно платил баснословные налоги в казну города. А Мерт не имел других источников дохода, кроме официальной зарплаты и сберегательного счета, который старательно пополнял каждый месяц. Он зарабатывал ровно столько, сколько тратил.