Совсем недавно женщина с такими кровоподтеками стеснялась бы вынести ведро к мусоропроводу, неважно, как заработала фонарь под глазом, а теперь все понимают: пятна на морде – уколами геля морщины растирает, на пузе и боках – жир сгоняет, ноги – ну, понятно, борьба с целлюлитом идет всерьез…

    Фонари под глазами современной женщины – знак качества: следит за собой, не опускается.

    Я вздохнул, меня ждет Лариска, да и вообще-то я асексуал. По крайней мере, по убеждениям. Лариска – мой герлфренд. «Мой» в современном прочтении значит, что в спорных случаях: с кем пойти и с кем лечь – отдает предпочтение мне. А так вообще-то смотрит по сторонам, как и всякая нормальная женщина в поисках лучшего шанса. Лучший шанс для женщины по-прежнему, несмотря на всю их раскрепощенность, все-таки в лице солидного и надежного мужчины.

    Для мужчины лучший шанс все тот же: найти поляну с толстыми и жирными мамонтами и выкопать ловчую яму у стада на дороге, для женщины – найти умелого добытчика. В звериной шкуре и с дубиной или в костюме и при портфеле – без разницы, суть не меняется, мир все тот же. А что женщина сейчас работает и хорошо получает, дескать, мужчина вообще не нужен, – защитная реакция тех, кого самцы избегают.

    Лариска из тех, кого не избегают. Еще как не избегают.

    Я остановился на пороге студии, щурясь, впереди слишком пестрое, цветное, а человеческие фигурки пародийные: слишком длинные волосы у мужчин, лишь у двоих убраны в женские косы, серьги в ушах, как у цыган, цепочки на шеях… Помещение, похожее на ангар для крупногабаритных вертолетов, залито ярчайшим светом мощных ламп, воздух горячий и пропитанный запахами дорогой косметики, духов, дезодорантов и пота.

    Лариска под двумя лампами запрокинула лицо. Жгучий свет выжигает тени, гримерша тщательно удлиняет разрез глаз, прямо Клеопатру рисует, наращивает такие мощные ресницы, что на них можно положить карандаш фирмы «Зомлер».

    – Привет, – сказал я всем.

    Мужчины поприветствовали кислыми улыбками, кто-то вообще посмотрел недружелюбно. Лариска распахнула глаза в испуге и удивлении.

    – Что, уже?.. Опаздываем?

    – Это я на полчаса раньше, – успокоил я. – Работу закончил, решил тебя подождать здесь.

    Гримерша сказала строго:

    – Не разговаривайте. Рот будет как у лягушки.

    Ее пальцы накладывали на губы Лариски толстые слои пурпурной краски.

    – Молчу, – сказал я.

    – Не дергайся, – велела она Лариске, – последний штришок.

    Пока рисовала, я молча любовался своей герлфрендой. Воплощение мужских грез: роскошная блондинка, мощный приподнятый бюст и осиная талия, что вырастает из крутых бедер. Зад, естественно, вздернут, ноги стройные и такие длинные, что, когда подходишь сзади, причинное место оказывается точно на нужной высоте, с ума сойти, это не привычное состояние, когда женский зад на уровне твоих колен, и потому древний инстинкт в тех случаях просто позевывает.

    Невинное кукольное личико без единой мысли, всякого приводит в восторг, как же – резиновая кукла, но живая, с ума сойти! Высокие брови, огромные голубые глаза иногда становятся синими, пухлый рот одни называют детским, другие – чувственным, белая девичья шея и глубокий вырез платья, что всегда оттопыривается, и потому, если кто смотрит на уровне выреза, видит выступающие аппетитные вершинки белоснежных холмиков, а кто заглядывает чуточку сверху, зрит и розовые кружки, увенчанные, как говорят, сладкими ягодами землянички.