К тому же теперь у Василисы день рождения.
Я сказал с тоской:
– Лариска, а на фиг они тебе? Ты же артистка…
Она сказала таинственно:
– Позвонил Демьян, сказал, что придет…
– Это кто? – перепросил я.
– Забыл? Это тот бодрый толстячок, Люшин однокашник. Он в самом деле влиятельное лицо в концерне «Никель-проект».
– Которое оказывает спонсорскую помощь искусству, – вспомнил я. – Ага, понятно. А твоя цель – эту абстрактную помощь сделать более целенаправленной… Так?
– Так, – подтвердила она ликующе. – Ты ужасно милый и все схватываешь сразу! Он уже подтвердил, что да, перенацелит. Мне просто надо все по-быстрому закрепить.
– Тогда топай, – сказал я. – Работа – в первую очередь.
Она надула губки, вздохнула:
– Увы, он под домашним гнетом. Супруга у него ревнивая, представляешь, есть еще такие дуры! А развод для него будет крахом, он в некий опасный период записал на нее почти всю недвижимость и яхты.
– Понятно, – сказал я, – тебе нужно прикрытие?
– Славик, ты ужасно милый!
– Ладно, – сказал я с тоской. – Только паршиво, что к Люше…
Она удивилась:
– А тебе какая разница? Сейчас все – Люши!
– Ты просто чудо, – вздохнул я.
– Я знаю, милый.
Через полчаса я подкатил на такси к условленному месту, Лариска прыгнула в машину, а еще минут через двадцать мы остановились перед домом, где обитает Люша. Лариска счастливо взвизгнула: перед подъездом среди рядовых иномарок выделяется могучий бентли, диски девятнадцатидюймовые, дизайн – ультра, весь из себя, загадочный и могучий.
– Уже здесь, – шепнула жарко в ухо. – Хорошая примета.
– Еще бы, – буркнул я.
– Ты что, ревнуешь? – удивилась она.
– Не знаю, – ответил я, – но мне он не нравится.
– Мне тоже, – сообщила она, – но у него такие возможности!
– Да понимаю.
– Ты ужасно милый! Ты знаешь?
Лифт поднял на площадку, Люша встречал широкими объятиями. Меня вжало в его широкую подушечную грудь, а когда я освободился и смог дышать, подумал тоскливо: да что я, как говно в проруби, качаюсь на волнах, а волны хоть бы от цунами, а то либо от Лариски, либо от Люши, либо от говняной работы.
В большой комнате, как обычно, женщины накрывают огромный стол, с кухни шипение поджариваемого мяса, шкварчание, лязг и звон, озабоченно-радостные голоса.
В прихожей встретила Василиса, колыхая мясами, расцеловалась. Мы поздравили и вручили подарки, купленные по дороге, главное – внимание, Лариску сразу же жадно и чувственно перехватил Демьян, Люшин однокашник. Она бросила на меня победный взгляд, потащил ее по лестнице на второй этаж.
Мужчины обменялись со мной крепкими рукопожатиями, только Константин сунул для приветствия ладонь не по-мужски вялую, словно не вкладывает в этот жест ритуальный смысл. |