– Дим, давай-ка сделаем круг и проедем мимо главного входа, – решаю я. – Посмотрим, что там делается. Сторож ни нас с тобой, ни машину нашу не видел, только Леву. Так что подозрений мы не вызовем. А пять лишних минут погоды нам уже не сделают.

Кузнец согласно кивает и разворачивает машину на следующем перекрестке. Коган сидит притихший на заднем сиденье, только виновато вздыхает и послушно пригибается, когда мы выруливаем на Университетскую улицу.

Рядом с главным входом все, на удивление, тихо и спокойно. Проезжая мимо, видим, как сторож стоит перед Левкиными художествами на стене здания, качает головой, изучая их. Потом, покрутив в руках баллончик, брызгает из него сначала в сторону, примериваясь, а потом, воровато оглянувшись по сторонам, исправляет Левкину ошибку в лозунге «Свободу Україні!».

– Лев, да ты у нас еще и двоечник! – ржет Димон, окончательно смущая друга.

Мы паркуемся неподалеку, дожидаемся, пока сторож, перечитав все лозунги еще раз, не спеша заходит в здание универа. Что-то он не спешит докладывать начальству! Потом Димон подхватывает свою чудо-фототехнику и быстренько делает несколько впечатляющих снимков разрисованного лозунгами фасада – это мой своеобразный отчет шефу о проделанной работе. Конечно, днем здесь наверняка тоже найдется кому заснять Левкины художества, но боюсь, что руководство университета к тому моменту уже спешно закрасит их.

По словам Иванова, здесь, во Львове, сейчас проходит международный конкурс украинской кухни. Он перед отъездом озвучил мне список гостей, и кого там среди них только нет – поляки, венгры, румыны, даже англичане с американцами. Конкурс проводят в ресторане гостиницы «Интурист», но на понедельник для участников запланирована экскурсия в старейший университет СССР. Так что местный горисполком и ректор из кожи вылезут, но позора не допустят.

Старинный Львов мы покидали с легким сердцем. После вмешательства сторожа искать когановские отпечатки пальцев на баллончике уже бесполезно. Да и не факт, что он вообще отдаст эту улику милиции. Судя по всему, националистические лозунги нашли в душе пожилого западянина живой отклик и полное одобрение. Сдавать смелого украинского парня, разрисовавшего стены университета патриотическими призывами, он, кажется, не собирался.

А перед выездом из города мы еще заскочили в львовский аэропорт – благо он был почти по дороге, и крюк нам делать не пришлось. Там я просто подошел к нужной ячейке в камере хранения, набрал условный код и оставил в ней конверт с кассетой. Дальнейшая судьба этой «посылки» – уже не моя забота. Но догадываюсь, конечно, что вскоре заберет ее какой-нибудь «курьер» Иванова и ближайшим рейсом переправит в Москву или сразу в Киев. «Подарок» внеочередному пленуму КПУ.

* * *

– Точно сработает? – Лева наконец перестал нервничать и уставился в окно.

Наш автомобиль бодро катил по трассе в южном направлении, в сторону городов Николаев и Стрый. Ехать, по словам Иванова, до турбазы в Славском всего пару часов, но я все же благоразумно запланировал добраться часа за три. Да, дорога до Стрыя очень хорошая, особенно по меркам 60-х, и, судя по карте, дальше до поселка Сколе у нас тоже проблем не должно быть. Но что потом будет, когда мы свернем с трассы в сторону Славского? Вот что меня сейчас беспокоило. Конечно, хорошо бы вообще в Буковель или Драгобрат рвануть – там интереснее покататься, но точно не в этот раз. Туда переться совсем далеко, а времени жалко. Да и Заславский отпустил ребят всего на неделю.

– Эй, Рус! – Лева дернул меня за рукав, выводя из задумчивости. – Ты чего замолк? Точно сработает?

– Что сработает? – Я покосился на Димона, который аккуратно вел «Волгу» по ровной трассе.