— Сюда! — властно прикрикнул он. — Поживее, черт возьми. Без фонаря я ничего не вижу.

Нехотя Беатрис придвинулась к нему. В колеблющемся свете она заметила, что Ральф смотрит на нее с нарастающей злостью.

— Как, по-вашему, я могу что-нибудь разглядеть, если вы размахиваете фонарем? — прошипел он, схватив ее сильной рукой за талию, и подвинул к себе.

Пискнув от изумления, Беатрис почти упала на него.

— Теперь держите так, — распорядился Ральф, направляя фонарь на фильтр. — Это кропотливая работа, и мне нужно видеть, что я делаю.

Желая угодить ему, Беатрис вцепилась в фонарь, но руки тряслись от холода. У нее странно перехватило дыхание. Несмотря на всю трагикомичность ситуации, близость Ральфа волновала ее.

— Нам не следует знакомиться таким образом! — крикнула она ему в ухо, пытаясь обратить все в шутку.

— Что?! — Мокрый до нитки, перепачканный машинным маслом, он разъяренно поднял голову.

— Пытаюсь шутить… — с огорчением промолвила девушка. — Надо же как-то разрядить обстановку.

Судя по исказившейся физиономии Ральфа, он основательно выругался про себя.

— Я рад, что у вас хорошее настроение, но как насчет того, чтобы приберечь юмор до тех пор, когда мы вернемся в машину?

— Но… я же стараюсь помочь, — обиженно сказала Беатрис. О, с каким бы удовольствием она запустила проклятый фонарь в голову этого хама!

— Если вы хотите помочь, Трикси, то держите фонарь нормально и не отвлекайте меня, — буркнул он, уткнувшись в мотор.

Дрожа от холода, она стояла, неудобно согнувшись над машиной. Беатрис не слишком успешно развлекалась мысленными издевками по его адресу, заставляла себя взбодриться, припомнить манящие обещания Джерри, но… Ральф был рядом. И когда он потянулся к какой-то детали, невольно прильнув, почти навалившись на нее, все развеялось в прах — и мстительные помыслы, и сладкие мечты. Два противоречивых импульса пронзили Беатрис. Хотелось отстраниться от Ральфа, не соприкасаться с ним и… прижаться к его телу теснее, теснее… Вздрогнув, она шатнулась назад, потом снова к Ральфу, окоченевшие пальцы разжались. Что-то гулко стукнулось об асфальт.

— Эй! — Ральф в бешенстве выпрямился. — Где фонарь?

Беатрис, присев на корточки, нащупала в слякоти знакомый металлический цилиндр, щелкнула несколько раз выключателем, но лампочка не загоралась.

— Вот так помощь! — проклиная все на свете, он выхватил у Беатрис фонарь и резко встряхнул — Дьявол! Что же делать? А? Сейчас вернусь. А вы стойте здесь, — добавил он с вызовом. — И постарайтесь, если можете, больше ничего не испортить.

Ральф залез в кабину и начал шарить по всем углам. Оттуда долетали невнятные обрывки отборной брани. Но вот наступила мертвая тишина…

Время тянулось бесконечно. Что там делает Ральф? Почему его не слышно? Мог бы подать хоть какие-то признаки жизни… Воображение Беатрис, обострившись до предела, вырвалось из-под контроля и рисовало одну бредовую картину за другой. Она дошла до такого состояния, что, когда фары внезапно погасли, с истошным воплем бросилась к кабине. Но буквально через полметра врезалась в него.

— Чокнутая! Истеричка! Вы соображаете, что делаете? — взревел Ральф, молниеносно выпрыгнувший из машины. — Я уже решил…

Беатрис с облегчением вздохнула, прижавшись к его груди.

— Слава богу! Вы живы…

— Жив?!! Чтоб мне сдохнуть! Объясните, в чем дело?

— Но фары погасли…

— Да я выключил их, чтобы не разряжать аккумулятор.