Каролина кивнула. Однако она никак не могла заставить себя пошевелиться. Ее ноги не двигались, и она всерьез подозревала, что при попытке сделать шаг вперед ничком упадет. Она беспомощно уставилась на него; ее сердце тяжело и неровно билось, а по телу разлилось тепло. Никогда в жизни она ни на кого так не реагировала. Внезапно она очень остро ощутила его присутствие и поняла, как же сильно ей хотелось прикоснуться к нему, провести кончиками пальцев по его худощавой щеке и целовать его крепко сжатые губы до тех пор, пока ее страсть не смягчит их.

Не может быть, запаниковала она. Не могла она чувствовать ничего подобного к мужчине столь аморальному и испорченному, как Эндрю, лорд Дрейк.

Что-то во взгляде ее округлившихся глаз заставило Эндрю почувствовать себя неловко, потому что он переступил с ноги на ногу и злобно на нее взглянул:

– На что этовы уставились?

– На вас, – дерзко ответила она. – Я вижу, вы правильно застегнули все пуговицы. Вы даже причесались. И в кои-то веки от вас не несет спиртным. Я просто отреагировала на удивительное открытие, что, оказывается, вы можете выглядеть как джентльмен. Хотя ваш характер, похоже, так и остался отвратительным.

– Тому есть веская причина, – отрезал он. – Уже две недели я обхожусь без выпивки и шл… женского общества, и почти все время я находился в загородном поместье в непосредственной близости от отца. Я встречался с арендаторами и управляющими и чуть не ослеп, читая бухгалтерские книги. Если в ближайшем будущем мне не посчастливится сдохнуть от скуки, то я сам застрелюсь. И в довершение всего мне пришлось ждать этих чертовых выходных.

– Бедняжка, – сочувственно сказала она. – Так ужасно быть аристократом, правда?

При этих словах он нахмурился, и она улыбнулась.

– Однако вы действительно хорошо выглядите, – добавила Каролина. – Трезвый образ жизни вам к лицу.

– Но мне он не нравится, – проворчал он.

– И почему я этому не удивляюсь?

Он пристально посмотрел на то, как она улыбается, и выражение его лица стало мягче. Прежде, чем Каролина успела отреагировать, он подошел и снял с нее очки.

– Милорд, – сказала она встревожено, – мне бы хотелось, чтобы вы прекратили это делать! Немедленно верните мне очки. Я ничего не вижу.

Эндрю достал из кармана сложенный платок и начал протирать линзы.

– Неудивительно, что у вас плохое зрение, если вы все время ходите с заляпанными очками.

Не обращая внимания на ее возражения, он методично полировал стекла, время от времени поднимая их к оконному свету. И только когда он остался доволен их абсолютной чистотой, Эндрю вернул очки на ее нос.

– Я и так прекрасно все видела, – сказала она.

– На середине правой линзы был отпечаток пальца.

– С этого момента я буду очень признательна, если вы просто скажете мне о пятне вместо того, чтобы срывать с меня очки! – Каролина знала, что ведет себя неблагодарно и слишком резко. Часть ее разума пришла в ужас от ее собственных дурных манер. Однако она подозревала, что если не будет придерживаться по отношению к нему стратегии враждебности, то, возможно, совершит нечто ужасно неловкое – например, прижмется к его статному, крепкому телу и поцелует его. Он был слишком большим, слишком раздражающим и слишком волнующим. От одного его вида по ее телу разливалось непонятное тепло.

Она не понимала себя. Ей всегда казалось, что для того, чтобы испытывать такое головокружительное влечение к мужчине, он должен сначала понравиться ей. Но очевидно, ее тело не считалось с чувствами, потому что независимо от того, нравился он ей или нет, она испытывала к нему влечение.