Изменить размер шрифта - +

— Ох, милая Джесс, — наконец протянул он, — кто бы мог ожидать, что в вас такая глубина, такой гнев, такой… — Тут Шарль запнулся, посмотрел в ее искрящиеся карие глаза и, осторожно выбирая слова, закончил: —…такой обман.

Из всего сказанного до нее дошло лишь слово «обман». Только впоследствии Джессика сообразила, что ее деверь имел в виду. Но в эту минуту ее душила ярость. Такое обвинение стерпеть невозможно.

— Я сделала это не столько ради себя, сколько ради Жана! — жестко парировала она.

— Мой кузен просил вас не говорить вашему отцу? — задал очередной вопрос Шарль. — Я знаю, Жан был скрытен с людьми, но неужели?..

— Это решил не он.

— Вы?

Джессика смотрела на этого «следователя», кипя от ярости. Близкая к тому, чтобы повернуться, собрать вещи и сию же минуту бежать из этого дома, девушка все же понимала — выхода у нее нет: придется рассказывать. Проведя ночь под крышей особняка Карана, она не хотела уезжать отсюда.

— Вам не понравится, — хмуро предупредила девушка.

— Я буду судьей этого.

Он нарочно мучает ее?

— Прекрасно, — тяжело дыша, сказала Джесс. — Раз уж вам так хочется знать, отец не одобрил бы мой брак с простым конюхом.

— Ваш отец сноб?

В самую точку. Она кивнула. В былые времена Джесс защитила бы своего драгоценного родителя, но его последняя злобная выходка заставила девушку понять — она ничем отцу не обязана.

— Боюсь, это так, — согласилась она и, чувствуя, как весь ее гнев неожиданно испарился, добавила: — Это стало ясно, когда я предложила пригласить Жана в гости. — На секунду Джессика умолкла, словно заново переживала эту сцену, затем судорожно вздохнула и закончила: — Жан и мой отец никогда не виделись. Мы поженились в присутствии только моей сестры.

Ничто на свете не могло бы вызвать в ней большую досаду, чем спокойное замечание Шарля:

— Я думаю, у вас была квартира, чтобы возвращаться туда из конюшен?.. — Значит, Каран знает о содержании ее беседы с родителями Жана вечером после свадьбы.

— Да. Только Лилиан знала обо всем. Но когда я сказала сестре, что не хочу, чтобы об этом знал мой толстокожий отец, она пообещала хранить нашу свадьбу в тайне.

— И это настоящая причина того, что вы не носите обручальное кольцо? — упорствовал мужчина.

В ее нежелании носить обручальное кольцо стремление скрыть все от отца было только частью правды, и далеко не самой большей, но Джессика вовсе не собиралась исповедоваться деверю. А чувствовала Джессика, что не имеет права носить это кольцо, поскольку не стала настоящей женой Жана Деберля…

— Да, настоящая причина, — отрезала она, невольно подделываясь под его ломаный английский, и собиралась идти дальше, однако легкое прикосновение руки Шарля дало понять, что он еще не все выяснил.

Это вызвало в ней новую вспышку раздражения, но тут Шарль холодно спросил:

— Вы не знали, что Жан мог купить конюшни, где он работал, если бы захотел?

— Я вышла за него не из-за денег, если вы это имеете в виду, — гордо выпрямившись, возразила Джесс.

У Шарля вырвалось гневное восклицание — к счастью, на французском, — и девушка сообразила, что поняла его совершенно неправильно.

— Разве я уже не знаю этого? — бросил Шарль, снова переходя на английский. — Разве его семья не знает этого, когда вы отказались от предложенной финансовой помощи?

— У меня есть собственные деньги, — упрямо заявила Джессика.

Быстрый переход