Сразу десяток гибких чёрных щупалец будто выстрелили из-за моей спины, оборачиваясь вокруг рук и ног демона. Вальтер вскрикнул; Сенат ощутимо тянул его, заставляя встать на колени, прямо на лежащие на полу джинсы. Мельком глянув на них, демон закатил глаза и застонал:

— Да блиииин… Вы издеваетесь, что ли?

— Пока ещё нет, — честно ответил я. — Но, вообще-то, именно это и планируем.

— Ха, — этот смешок был нервным, но, кажется, Вальтер пытался справиться с эмоциями. — И что ты мне сделаешь, Готфрид? Убьёшь? Ты уже пытался, кажется — дважды.

— Мы ненавидим Бессмертных! — взревел Сенат — и чёрные щупальца потянули Вальтера с такой силой, что тело демона выгнулось, как поломанная марионетка; тот сделал икающее движение — кажется, его продолжало тошнить.

— Что такое? Нервы замучили? — хмыкнул я.

— Да пошёл ты, Готфрид!.. — отозвался тот. — Просто призыв выдернул меня слишком резко, вот и… мутит. А так — нихера ты мне не сделаешь, ублюдок.

Я поцокал языком.

— Вальтер, Вальтер, Вальтер. Как же ты можешь сомневаться во мне — после всего, что между нами было?

Я щёлкнул кусачками вы воздухе.

— За время наших двух прошлых встреч я понял одну интересую вещь. Убить тебя нельзя, да. Но тебе можно причинить боль.

Резкий и сильный пинок под дых заставил Вальтера выпучить глаза — и всё-таки вырвать содержимое своего желудка куда-то на джинсы.

— Чего… ты хочешь… — прохрипел он.

— Так, поговорить, — я пожал плечами. — Поболтать о том, о сём…

— Ты правда думаешь, что…

— Сенат, — лениво бросил я. — Покажи джентльмену, в чём именно он не прав.

О, вот Сената не нужно было просить дважды. Одно из щупалец дёрнулось, точно ниточка в руках кукольника — и левая рука Вальтера быстро начала выгибаться назад под очень неестественным углом.

— Больно, наверное, — состроив сочувственную рожу, произнёс я. Вальтер заорал благим матом, я же мельком обернулся на своих спутников. Оба они молчали; у профессора в глазах был испуг… и какой-то интерес. Тот самый, с каким биолог разрезает лягушку, чтобы посмотреть, что там у неё внутри. Ого! А профессор-то наш в душе тот ещё садист.

Ну, а что до Люка, то тот просто улыбался во весь рот. У него было чертовски мало причин жалеть демона.

— Что тебе надо, Готфрид?! — провыл Вальтер. — Пусть он прекратит, я скажу, скажу…

— О, нет, — улыбнулся я. — Не так рано. Для начала мы с тобой поболтаем обо всякой ерунде. Ты ещё не дошёл до той кондиции, когда я могу верить тебе в серьёзных вопросах — но как раз готов для разговоров на отвлечённые темы.

Я щёлкнул пальцами.

— Ну, например. Знаешь, я тут на днях дрался с сотней твоих сородичей… так вот, я заметил, что все они — считай, манекены. Нацепили на себя костюмы людей, одинаковые лица, одинаковые причёски — а вести себя по-человечески не умеют. А вот ты другой. Как демон ты слабоват — зато роль человека играешь мастерски. Все эти движения, слова, мимика. Светский лоск, красивое личико… Отчего так?

— Да я откуда знаю, почему другие не могут научиться элементарному! — заорал Вальтер, но я поднял ладонь.

— Нет-нет, ты знаешь. Сенат!

Рывок щупальца — и выгнутая рука громко хрустнула. Обождав секунд двадцать, пока стихнут оглушающие вопли Вальтера, я с нажимом повторил:

— Спрашиваю ещё раз.