|
Кто такой этот Дмитрий с таким знакомым номером телефона? Она должна вспомнить, должна. Конечно, завтра утром она придет на работу и в течение десяти минут выяснит, чей это телефон, но до утра еще так долго, а узнать поскорее так хочется… Можно, правда, набрать номер и поговорить с абонентом, но есть опасность все испортить. Она поплелась следом за мужем на кухню, повторяя мысленно семь цифр и имя: Дмитрий. Нет, определенно, она звонила по этому номеру. Несколько лет назад. Вспомнить бы, при каких обстоятельствах… – Что ты делаешь? – вывел ее из задумчивости испуганный окрик Алексея. – А что? Она недоуменно посмотрела на свои руки и обнаружила, что пытается очистить огурец для салата при помощи черенка столовой ложки. – Извини, – пробормотала она виновато, – задумалась. – Сядь на место, пожалуйста, – сердито сказал муж, – и не наноси урон хозяйству. Толку-то от тебя… В течение нескольких минут тишину в кухне нарушал только стук ножа: Алексей быстро резал огурцы и зелень. Настя попыталась было снова сосредоточиться на знакомом номере телефона, но муж опять прервал этот сладостный процесс самопогружения. – Ася, что с тобой происходит? – спросил он, не оборачиваясь. – Ничего, солнышко, я же сказала: просто задумалась. – Может быть, ты наконец перестанешь делать из меня идиота? В его голосе так явственно зазвучал холод, что Настя невольно поежилась. Господи, ну что еще? Чем она на этот раз провинилась? «Мне не нужно было выходить замуж, – обреченно подумала она в очередной раз. – Ни за Лешку, ни за кого бы то ни было вообще. Я не создана для совместного проживания с другим человеком». – Я уезжал всего на каких-то неполных три месяца, – продолжал Алексей, – а когда вернулся, застал вместо тебя совершенно другого человека. Прошло три недели с момента моего возвращения, и за все эти три недели я ни разу не увидел рядом с собой женщину, которую двадцать лет любил и знал как самого себя. Ты стала другой и не соизволила удостоить меня никакими объяснениями. Сейчас я хочу услышать от тебя вразумительный ответ: что происходит? – Ничего, – она пожала плечами и потянулась за сигаретой. – Ты встретила другого мужчину, которого смогла полюбить сама? – Что значит сама? – попыталась отшутиться Настя. – Разве любить тебя мне кто-то помогает? – Не нужно так, Ася. Он помолчал, сосредоточенно очищая дольки чеснока и разрезая их пополам перед тем, как засунуть в «давилку». – Я прекрасно понимаю, что из нас двоих целую я, а ты лишь подставляешь щеку. Много лет я с этим мирился, но каждый день ждал, что найдется человек, которого ты будешь целовать сама. Так что, дорогая моя, это случилось? – Ты с ума сошел! Она расхохоталась, несмотря на то, что поводов смеяться вообще-то не было, да и настроения, надо признаться, тоже. – Лешка, это тебя в твоей Америке так испортили? Что за бредовые мысли в твоей голове? Ты всегда будешь для меня лучше всех на свете, и не делай, пожалуйста, вид, будто ты этого не знаешь. – Ну, вероятно, чем-то я все-таки нехорош, коль ты не считаешь нужным делиться со мной своими проблемами. – Леша, но мы сотни раз это обсуждали, – в отчаянии сказала Настя. – Незачем тебе вникать в мои проблемы, они носят сугубо служебный характер, и помочь в их разрешении ты все равно не можешь, как бы ни старался. – Ты врешь. |
