Татьяна Полякова. Я – ваши неприятности
– Осень в Италии, – заливалась соловьем тетка Серафима, – Рим, собор святого Марка, Колизей… – Пизанская башня, – подсказала я. – Точно. А она где? – Должна быть в Пизе. Хотя, может, и нет. – А в Париже какая? – Эйфелева. – Тоже неплохо. Но я хочу в Италию. Осень в Италии – это так романтично. – Она мечтательно вздохнула, а потом добавила: – Ну? – Что “ну”? – Я сделала вид, что не понимаю, куда она клонит. – Мы едем в Италию? – капризно спросила тетка Серафима. С моей точки зрения, делать в Италии мне совершенно нечего. Я с трудом переношу самолеты, не говорю по‑итальянски и ненавижу экскурсии. У меня друзья в Тбилиси, а мама в Риге, чем не заграница? – Далась тебе Италия, – робко начала я, заведомо зная, что против тетки мне не устоять. – Я вообще‑то к своим думала… – Ты ж в июне была, на мамулин день рождения. – Ну и что? Я скучаю. К тому же, Рига – красивый город. – Подумаешь, Рига. Только и хорошего в этом городе то, что там родились два замечательных человека. – Первый – это я. А кто второй? – Второй, деточка, твоя тетя. – Такого счастья город не выдержит… – Подожди, они мне еще памятник поставят, – уверенно заявила тетка. – За что? – хмыкнула я, прикидывая, как бы половчее отделаться от Серафимы. Каждый год я пытаюсь проделать этот фокус, впрочем, без особого успеха. Сколько, себя помню, отпуск, а раньше – каникулы мы проводили вместе. Боюсь, это стало незыблемой традицией. Тетка Серафима – младшая сестра моей мамы, разница в возрасте у них исчисляется пятнадцатью годами. Когда маме исполнилось восемнадцать, а Серафиме соответственно три, они осиротели, в один день лишившись отца, матери и бабушки в результате дорожной аварии. Маме пришлось заменить Серафиме родителей. Я же воспринимала Серафиму как старшую сестру, разница в возрасте была невелика, а теткой называла из вредности. Мы дружим с детства, и я ее очень люблю. Беда в том, что Серафима вечно что‑нибудь выдумывает. То потащит меня на Камчатку, любоваться гейзерами и вулканами, то на Алтай конным маршрутом (об этом отпуске я по сию пору вспоминаю с душевным трепетом), то ей позарез нужна Сибирь и Саянские столпы. Конечно, все это очень здорово, но все дело в том, что я ужасно ленива. Лучший отдых для меня – валяться на диване с хорошей книгой, пить чай с лимоном и воображать себя в роли Марии Стюарт. Шиллера наш театр не ставит, но я не теряю надежды. – Ну? – повторила Серафима сурово. Я вздохнула и ответила: – Поехали. – Голос звучал жалко, я в очередной раз мысленно упрекнула себя в отсутствии характера. Не мечтать мне о Марии Стюарт. – Чего‑то я энтузиазма не наблюдаю, – еще больше посуровела Серафима. – Я пока не осознала всей прелести, – попробовала я оправдаться. – Осознаешь. Мы тебя там замуж выдадим за итальянского графа или герцога. Будешь играть в “Ла Скала”. – В “Ла Скала” поют. – А ты сыграешь. Знаешь, что все в жизни решает? Правильно, деньги. Так что сыграешь. – А я где‑то читала, что итальянские аристократы бедны, как церковные мыши. – А мы миллионера отыщем, он купит титул и сделает тебя графиней. Один свободный миллионер в Италии найдется, страна немаленькая. Считай, ты уже аристократка. С такой‑то красотищей это плевое дело. |
