Длинное путешествие, полное раздумий.

«Что за всем этим последует?»

Этот вопрос вопросов одолевал ее, пока она перестраивалась, жала на газ, поворачивала и притормаживала, преодолевая холмы, мчась через поля, минуя заросли и спящие окрестности.

«Что за всем этим последует?»

У нее в голове вертелось множество ответов. Они возникали один за другим внезапно, некоторые казались рискованными, а некоторые даже не стоило принимать всерьез (путешествия, далекие острова, домики в деревне, церкви, дет…).

Чтобы дать логичный ответ на этот вопрос, сказала себе Флора, ей следует дать себе отчет в том, кто такой Грациано и кто такая она.

Трезво.

А Флора сейчас, в три часа ночи, после всего случившегося, чувствовала, что способна мыслить трезво и логично.

Она поглядела на Грациано, спящего, прислонившись головой к окошку, и покачала головой.

«Нет».

Они слишком разные, чтобы иметь общее будущее. Грациано скоро уедет в деревушку Вальтур, а потом еще в какую-нибудь экзотическую страну, и у него будет еще тысяча приключений, и он забудет ее. А она снова будет вести обычную жизнь, ходить в школу, ухаживать за матерью, смотреть телевизор и рано ложиться спать.

Вот так обстоят дела.

«Забудь и думать, что этот мужчина изменится ради тебя…»

В общем, было ясно, что у них не будет никакого романа.

«А это так… Просто ночное приключение. Думай об этом так, так лучше. Просто секс».

Просто секс. И она улыбнулась против собственной воли.

Больно, но это так. Когда она взбиралась по камням, пусть и плохо соображая, пусть и почти ничего не понимая, она говорила себе: «Ты только одна из… и радуйся», а значит, теперь ей нечего предаваться мечтам, словно она неопытная девочка.

«Но я и вправду неопытная девочка».

Предаваться мечтам всегда рискованно. Флора привыкла сопротивляться жизненным ударам, но подозревала, что у нее имеются слабые места.

Грациано нужен был, чтобы сделать ее женщиной.

И все.

«Я должна быть сильной. Как всегда».

«Не надо с ним больше встречаться».

«Я знаю, мне не надо с ним больше встречаться».

«Никогда».

Однако когда они приехали в Искьяно Скало и ночь превратилась в утро, Флора припарковалась перед лавкой и собиралась уже разбудить Грациано и сказать ему, что вернется домой пешком, но не смогла.

Минут пятнадцать она сидела в машине и то протягивала руку к Грациано, то отдергивала ее, а потом завела мотор и отвезла его к себе.

И уложила спать на диван.

Так, если ему станет плохо, она ему поможет.

«Это у меня получается лучше всего».

Нет, не может все так кончиться.

Это было бы прескверно. Ей надо поговорить с ним в последний раз, объяснить ему, как была важна для нее эта ночь, а потом отпустить его навсегда.

Как в кино.

Удивительное дело — временное отстранение от занятий.

Вроде самое серьезное наказание, а тебя не держат в школе целыми днями на хлебе и воде, а наоборот — отправляют на неделю на каникулы.

Каникулы, прямо скажем, не лучшие, особенно после того как отец тебе заявляет, что с учителями разговаривать не пойдет.

Пьетро всю ночь мучительно пытался понять, что ему делать. Просить мать бесполезно — от Загора и то больше толку. А что, если в школу вообще никто не пойдет?

Замдиректора позвонит домой, и если к телефону подойдет отец и в тот день у него будут трястись… нет, лучше об этом не думать. А если мама, то она будет бормотать то да, то нет, всеми святыми поклянется, что придет завтра, и не придет никогда.

И те двое приедут опять.

На своем зеленом «Пежо-205» с римскими номерами.

Социальные работники — название-то совсем не страшное, но Пьетро оно пугает сильнее, чем наркодилер или злая колдунья.