Но потом я взглянул поверх маминого плеча.

И увидел… Гвинни!

— Неееет! — в ужасе завопил я.

Гвинни была настоящая. Гвинни была живая. И вот она уже идет ко мне, сверкая глазищами!

20

Я вскрикнул и попытался вскочить. Но мне слишком туго подоткнули одеяло.

Я и пальцем пошевелить не мог.

— Останови ее, мама! — взмолился я. — Пожалуйста, не дай ей причинить мне вред!

Гвинни с горящими глазами подошла к краю моей койки. Мама положила руку ей на плечо.

— Что не так, Марко? — вопросила она. — Почему ты шарахаешься от родной сестры?

Сестры?!

— Нет! — крикнул я. — Она битой махалась. Она по голове меня треснула. А потом…

— Не делала я этого! — заныла Гвинни. — Не била я тебя! Псих, что ли?

Мама оттащила Гвинни на пару шагов назад.

— Гвинни этого не делала, — сказала она мягко. — Гвинни и на площадке — то не было. Неужто не помнишь?

— Этот удар по бошке всю память ему отшиб, — сказала Гвинни. Она сурово смотрела на меня, качая головой. — Ты хоть что — нибудь вообще помнишь, Марко?

— Конечно, — буркнул я.

Но тут же почувствовал головокружение. Казалось, мозг вращается внутри черепа. Я был совершенно сбит с толку. Не знал, что помню, а что забыл.

— Сколько будет дважды два? — спросила Гвинни.

— Гвинни, оставь Марко в покое, — укоризненно сказала мама. И повернулась ко мне:

— Ты же помнишь младшую сестренку, а, Марко?

Младшую сестренку?

Да Гвинни меня в два раза шире!

— Да, я ее вспомнил, — ответил я, закатывая глаза. — Ее разве забудешь? У меня, видать, от кошмаров этих все перемешалось. В моем сне она не была моей сестрой. И она ка — а-к махнула битой!

— Это твой дружок Джереми махался битой! — заявила Гвинни. — Неужели ничего не помнишь?

— Дадим Марко немножко времени, — сказала ей мама. — Но доктор Бэйли сказал, что он будет в полном порядке.

— Но будет дуриком, — настаивала Гвинни.

— Гвинни! — ахнула мама. — Ты почему такое говоришь?!

— Потому что он был дуриком и до того как словил по кумполу! — захихикала Гвинни.

Я зарычал. Очень хотелось встать и врезать ей. Но слишком туго стягивало одеяло. И сам я был слишком слаб. Голова пульсировала. Фрагменты из сна так и вспыхивали в мозгу.

На мгновение я вновь увидел Гвинни в подвале, выворачивающейся наизнанку. Увидел ее розово — желтое нутро, трепещущее, как желе.

Увидел Кейта, рассевшегося на моей кровати. Такого спокойного и расслабленного, точно комната принадлежала ему!

— Мам, — сказал я, пытаясь отогнать прочь странные, путанные видения. — Здесь нет никакого мальчишки по имени Кейт, нет ведь? Я имею в виду, я не знаю парня по имени Кейт. Он ведь не живет в нашем подвале?

— Конечно живет! — воскликнула Гвинни.

21

— Как?! — В ужасе вытаращился я на нее.

Гвинни ухмыльнулась.

— В подвале полно народу! — заявила она. — Их там дюжины. Зовут себя Подвальной Тусовкой. Пока мы все живы, они остаются там, внизу. А вот потом — поднимутся наверх и заберут все наши вещи.

Она захохотала, будто отмочила забавную шутку.