Еще одна попытка. Еще один удар об угол буфета.

Я рванул изо всех сил.

И услышал оглушительный хлопок.

К моему изумлению, губчатая теплая пакость отвалилась от меня. Оторвалась от груди и звучно шлепнулась на пол.

Задыхаясь, судорожно глотая воздух, дыша так тяжело, что болела грудь, я посмотрел вниз.

И увидел двух осклизлых молочных тварей.

Я рассек его пополам.

Обе половинки влажно пульсировали на кухонном полу. Бессильно корчились, как перевернутые на спину жуки.

— Мам… — выдавил я. Получилось только шепотом.

— Мам… — почти неслышно. Я не мог выдавить ни единого звука.

Я запустил пальцы в глотку и извлек липкий ошметок слизи. Давясь от омерзения, швырнул его в раковину.

— Мама!

Где же она?

Я услышал ее голос где — то в доме. Вроде как из гостиной.

— Мам?

Неужели она разговаривает по телефону?

Неужели она не слышала звуки побоища? Неужели не слышит, как я ее зову?

— Мам?

Я двинулся было к двери…

Но сделал только один шаг.

Прежде чем я смог сделать второй, что — то туго стянуло штанины джинсов.

— О — о-о — ой! — я посмотрел вниз и узрел обе половинки чудовища, оборачивающиеся вокруг меня.

Я лягался одной ногой, потом другой. Но они прилипли намертво. И растягивались.

Теперь уже оба. Расползающиеся липкими, теплыми телами по груди, по ногам…

Я схватил их обеими руками и дернул.

Но руки соскользнули с влажной блестящей плоти.

— Мама! Гвинни! Да помогите же, кто — нибудь!

Они скользили уже по лицу. Оба.

Такие тяжелые…

Я рухнул на колени. Потом опрокинулся на спину.

Такие тяжелые… И оба тянули меня вниз. Я отбивался, молотил их, извиваясь и лягаясь, а они плавились. Расплывались, чтобы вновь слиться в одно целое. И покрывали меня. Затягивали в утробу.

Пока я не оказался внутри целиком.

Нечем дышать… нечем…

И тут, беспомощно глядя сквозь прозрачную слизь, я увидел, что кто — то быстро идет ко мне через кухню. Размытое цветовое пятно…

Мама?

Успеет ли она?

Сумеет ли извлечь меня из этого гнусного создания?

Я смотрел на нее сквозь прозрачное, молочное тело.

Скорее, мама.

Я на последнем издыхании.

Неужели ты не видишь, что я здесь, в этой массе?

Скорее.

Я видел, как она подбежала к чудовищу. Видел, как уставилась вниз, прижав ладони к вискам.

Вытащи меня, мама! Скорее вытащи! — мысленно молил я.

Но нет.

Она просто стояла. Стояла и наблюдала, как я испускаю последний вздох.

28

— Вставай, Марко, — приказала мама. Она опустила руки и уперлась ими в бока. — Вставай, — повторила она. — Ты что на полу делаешь?

— А? — выдохнул я. — Мам, помоги! Я завяз в этой твари! Не могу дышать!

Она смотрела на меня, хмурясь и качая головой.

— Марко, вот сейчас точно не время для дурацких игр. Не соизволишь ли подняться с пола?

ИГРЫ?!

— Неужто не видишь? — крикнул я. — У Кейта башка исчезла, и он превратился в здоровенный ком слизи, а я пытался сбежать, и он меня проглотил, и я…

Она отвернулась и направилась к раковине. Я услышал, как хлынула вода.

— Мам?

— Я начинаю беспокоиться о тебе, Марко, — тихо, но твердо сказала она. — Ты теряешь чувство реальности. Сейчас же встань. Я не желаю, чтобы ты катался по полу, как младенец!

Я сел и огляделся.