– И что дальше?

– Может, нам удастся связаться с местным Сопротивлением.

– Ага, и рассказать им, что я прикончил их товарища в застенке! Давай, собирай свой пеленгатор.

– Опять ты за свое! – поморщился Тога. – А я ведь серьезно…

Я открыл было рот, чтобы эмоционально отозваться о его идее с пеленгатором, но тут Тога зашипел и приложил к губам палец. Мгновение спустя я услышал, как хлопнула входная дверь.

– Разговаривате? – На пороге появилась Кис. Вид у нее был встревоженный. – Боже мой, они вас отпустили!

– Отпустили, – и тут я, невзирая на шиканье Тоги, рассказал свою историю девушке. Глаза Кис потемнели, но она меня не перебивала. Дала выговориться по полной.

– Значит, Ваня мертв, – сказала она и, что удивительно, не стала прятать от меня взгляд. – Это важная новость. Очень жаль, он был хорошим юношей.

– Юношей? – переспросил я. – Да у него вся голова была седая.

– Ему было только двадцать три. – Кис помолчала. – Вы ждете, что я назову вас предателем? Не стоит себя винить. Вы поступили правильно.

– Вот, я же говорил! – взвился Тога.

– Правильно? – Я не верил своим ушам. – Правильно?!

– Это жестокий мир, – сказала Кис. – Иван знал, что его ждет. Он помог вам, а вы ему.

– Я убил его. Безоружного измученного человека. Убил по приказу эсэсовского офицера.

– Вы очень мало знаете о нашем мире. Благодаря вам Ваня умер быстро и легко.

– Ну, знаете! – Мне казалось, что я вот-вот лишусь сознания. – Я уже ничего не могу понять!

– Пленных после допроса обычно отправляют к Рыцарям Ночи, – сказала Кис. – Уж не знаю, что может быть страшнее.

– Да кто такие эти Рыцари Ночи, мать их перетак? Что вы меня ими постоянно пугаете?

– Вы верите в вампиров?

– В вампиров? – Я аж задохнулся, таким неожиданным был вопрос. А еще мне показалось ужасно забавным то, что его задали мне – тому, кто однажды побывал в шкуре настоящего вампира. – Вы это серьезно?

– Серьезнее некуда. Вы видели нахттотеров. Вам ничего не показалось странным?

– Ну, белесые они, как глисты… ой, извините! И глаза у этого Ханса были мерзкие. Оловянные какие-то.

– Много лет назад, – заговорила Кис, – нацистские расовые теоретики пытались установить взаимосвязь между человеческой анатомией и физиологией и принадлежностью к высшей расе. Этим занимались целые институты. Был установлен даже определенный набор антропологических признаков истинного арийца.

– Это я знаю, – перебил я девушку. – Линейками и циркулями черепа мерили.

– Не только. После войны одним из ведущих специалистов по изучению арийского наследия был эндокринолог Манфред Йонге, руководитель медицинского центра «Анненербе» в Ахене. Он считал, что одним из важнейших признаков неполноценных рас считается сильная пигментация тела, волос и радужной оболочки глаз. Йонге проводил эксперимент по уменьшению в организме количества гормона меланотропина. Этот гормон стимулирует синтез в клетках красящих темных пигментов – меланинов. Была создана особая лазерная установка, при помощи которой проводилась особая операция на гипофизе – именно гипофиз вырабатывает меланотропин.