Мамонт остановил джип.

– Вон, – он ткнул пальцем в стекло. – Это её подъезд. Оттуда она выходит и идёт к гаражам… Вон туда. Когда она будет открывать гараж, подойди сзади и пристрели её. Вот…

Мамонт порылся под сиденьем и вытащил «ТТ» с рукояткой, обмотанной изолентой. Потом оттуда же вытащил глушитель и обойму.

– Только не облажайся, – напутствовал он Алексея. Тот хмуро посмотрел на своего наставника и сказал:

– Сам не облажайся.

– Поговори ещё у меня, недоносок. Ты ещё под стол пешком ходил, когда я… – Мамонт осёкся. – Все, она вышла. Давай, Леха, покажи, что ты умеешь.

Алексей выпрыгнул из джипа, держа «ТТ» с глушителем за пазухой. Показать, что я умею?

Да, кое‑что я умею.

4

Во‑первых, Дюк обманул Директора. Уже этого было достаточно, чтобы обеспечить на будущее большие и долговременные неприятности, но Дюк этим не ограничился.

После памятного обеда в компании Бондарева Дюк неожиданно почувствовал себя чуть лучше и свободнее. Исповедь и вправду облегчила душу. «Как банально, – подумал Дюк. – Не думал, что со мной это сработает». Тем же вечером он позвонил Директору. Тот был уже в курсе – Бондарев изложил ему то, что счёл нужным.

– Заходи во вторник, – сказал Директор. – Обсудим дела наши грешные.

– Может, в понедельник?

– В понедельник я занят. У меня намечается сам знаешь что. Во вторник.

– Понял. Я буду.

Однако теперь стало совершенно понятно, что во вторник Дюка не будет в кабинете Директора.

Во‑вторых, Дюк обманул Бондарева. Когда они прикончили поллитру и даже сдержанный Марат чуть ослабил узел галстука, раскрасневшийся Дюк снова заговорил про семью Белова. Он говорил о том, что всё получилось немного не так, как нужно…

– Стоп, – сказал Бондарев. – Хватит этой лирики. Я вижу, куда тебя несёт. То, что ты хочешь сделать – это будет не профессионально. Это будет не вовремя. Это будет…

– Но я же гарантировал парню…

– Письменно? Нет? Значит, вопрос закрыт.

– Да ты представь, если бы такое случилось с тобой и твоей сестрой, твоей матерью! – вспылил Дюк, и Марат удивлённо поднял брови.

– У меня нет сестры, – сказал Бондарев. – А вся эта дурацкая ситуация возникла из‑за поступков самого Белова, которого ты по спешке взял в оборот вместе со всеми его прошлыми глупостями. Думал, что они сами собой отвалятся, рассосутся? Ни фига. И вообще, роль защитника сирых и убогих тебе не очень идёт. Я сразу начинаю думать о вреде алкоголя.

– Но их же…

– Их не расстреляют. Они немного посидят в тюрьме, а потом Директор найдёт способ их вытащить. Незаметно и надёжно. Без истерик. Понял?

Дюк снова начал что‑то говорить, но Бондарев вместо ответа просто отрицательно покачал головой.

– Понял?

– Господи, – подавленно произнёс Дюк. В эти секунды он чувствовал себя ответственным за все мировое зло. Но лишь в эти секунды.

Потом он сказал:

– Понял.

– Ладно, – сказал Бондарев. – Значит, никаких действий без санкции Директора. Договорись с ним о встрече.

Дюк так и сделал. Он даже собирался пойти на эту встречу и обсудить ситуацию с семьёй Белова. Выслушать рекомендации Директора. Предложить свои варианты.

Но потом он заметил, что ощущение лёгкости и ясности, появившееся после разговора с Бондаревым, оказалось сродни компьютерному вирусу – оно самовоспроизводилось внутри Дюка, подчиняя все новые участки его мозга.