— Тогда вы обе заслужили праздничный ужин. Сейчас я все приготовлю.

— Вы умеете готовить?

— Научился, когда жил один. Ты умеешь чистить картошку, Аннели?

— Да!

— Тогда пойдем, будешь помогать.

Дилан отправился на кухню в сопровождении обрадованной девочки, а Нелл решила накрыть на стол. Постелив скатерть, она вынула столовые приборы и тут же поняла, что не знает, как правильно их расставить. Она на мгновение замерла, а потом подумала, что после галифакской катастрофы они ели из жестяных мисок и консервных банок, радуясь тому, что нашлись хотя бы такие!

Дилан разжег камин, а после внес в столовую кастрюлю с тушеным мясом, а Аннели — блюдо с вареным картофелем. А еще хозяин дома поставил на стол бутылку вина.

— Выпейте хотя бы глоток. Надо отпраздновать наше возвращение.

Нелл согласилась, и ужин прошел очень весело. Они открывали друг друга с новой стороны. Так, прежде замкнутая и молчаливая Аннели болтала без умолку, Дилан много смеялся, а Нелл преодолела скованность и наконец перестала величать его мистером Макдаффом.

Когда утомленная Аннели ушла спать, унеся с собой довольно мурлыкающего Галифакса, Дилан и Нелл остались сидеть у камина. Он не спеша потягивал вино, она смотрела в огонь. Его отсветы блестели на полировке мебели, мягко мерцали на коже. Это было мирное пламя, не похожее на то, что пожирало город 6 декабря прошлого года.

— У меня остались очень смутные воспоминания о дне катастрофы; быть может, потому что я ничего не видела? — задумчиво произнесла Нелл и добавила: — Пройдет время, и людям будет сложно поверить, что в мгновение ока с лица земли исчез целый город.

— Я обещал Аннели нарисовать Галифакс после разрушения, и я сделаю это, — сказал Дилан.

— Вы так хорошо все запомнили?

— Такое не забывается.

Они замолчали. Нелл смотрела на Дилана. Ей бесконечно нравилось выражение его лица в те мгновения, когда он желал очутиться там, куда уносились его мысли.

— Я удивилась, что вы никого не искали. Вы и впрямь одиноки? У вас не осталось никаких родственников?

— На самом деле у меня есть три тетушки. Я не виделся с ними больше двух лет; лишь изредка сообщал, что у меня все в порядке. Я попытаюсь выяснить, живы ли они и что с ними. В тот день я пребывал в таком шоке, что — не поверите! — просто забыл о них!

— Если вы их найдете, они поселятся с вами?

Дилан улыбнулся.

— О нет! Это кошмар моего детства! Теперь я обойдусь без их опеки.

— Они любили вас?

— Чересчур.

— По-моему, любви не бывает слишком много, — заметила Нелл.

Дилан пристально посмотрел на нее. В свете пламени ее кожа приобрела красноватый оттенок, а в волосах будто запутались молнии. В глубине глаз тлел огонь. Он и сам не знал, что заставило его сказать:

— Вы огненная девушка, Нелл. Афродита родилась из морской пены, а вы — из пламени. Это ваша родная стихия.

Она покраснела.

— Я всегда стеснялась своей рыжины. Ведь рыжие девушки нравятся далеко не всем.

— У вас очень гармоничная внешность. Все, чем вы обладаете, очень идет вам. Когда-то я выбрал самую красивую девушку, за что и был наказан. Красота — это не главное. Вы сказали, что любви не бывает слишком много. Сейчас я бы отдал все, что имею, даже за малую каплю этого чувства.

— Вы считаете, вас нельзя полюбить?

— Полюбить, наверное, можно. До меня нельзя… дотронуться. Я желаю чистого чувства, не замешанного на жалости, не замутненного хитростью или расчетом.