— Вы преувеличиваете, Дилан. Вы выглядите вовсе не так ужасно! Для меня — нет.

— Только не говори, что ты могла бы лечь со мной в постель!

Нелл почудилось, будто она ослышалась. Она снова вспомнила день, когда более яркий, чем солнце, свет врезался людям в глаза огненными копьями. А сколько сердец поразило горе! После такого надо жить без вопросов, сомнений и скорби и, как сказал Дилан, ценить даже каплю любви. Жизнь должна была взять свое, ей предстояло ворваться в их заледеневшие сердца и исстрадавшиеся души и омыть их горячей волной.

— Могла бы и могу, если вам… тебе… не неприятно.

— Что ты имеешь в виду?

— Вот это. — Нелл положила ладонь на свой, пока что лишь слегка округлый живот.

— Нет, — сказал он, проводя руками по ее бедрам.

В свою очередь Нелл осторожно, почти невесомо взяла лицо Дилана в ладони, а потом нежно поцеловала в губы.

— Мое лицо состоит из двух половин.

— Зато у тебя очень цельное сердце.

Возможно, он до сих пор любил другую — это было неважно. В этот миг Нелл хотела любить его. Она желала отдать ему все, что он пожелает принять.

— Разденься, — попросил он.

Нелл сняла с себя одежду так естественно, будто стояла на берегу озера и собиралась войти в воду. У нее были крепкие груди и стройные ноги, а кожа — нежно-розовая и мягкая, как у ребенка. Она напоминала танцовщицу, готовую начать свое выступление на ярко освещенной сцене.

— Ты словно соткана из солнечных лучей! В спальне холодно. Давай останемся здесь? Я подкину еще дров. К тому же тут мы сможем видеть друг друга. Я хочу смотреть на тебя.

— А я — на тебя.

Дилан не набросился на нее, как это всегда делал Кермит, он был совершенно другим. Нелл закрыла глаза, и ее словно ласкали теплые волны летнего прибоя. Она говорила себе, что в ее положении ей нужно именно это: осторожность, деликатность и нежность. Нелл было удивительно хорошо с Диланом, и она была бы рада, если б он это почувствовал.

Он почувствовал. По тому, как Нелл обхватила его ногами, как сладостно сжались ее внутренние мышцы, а из губ вырвался тихий стон; какими глубокими были ее поцелуи.

Миранда Фишер унизила его гордость, растоптала его достоинство, а теперь он вновь ласкал женщину, он был в ней, а она была с ним. С некоторых пор Дилан чувствовал фальшь буквально на расстоянии, потому знал, что Нелл не притворялась ни единой секунды.

— Если хочешь, забудем о том, что случилось, — промолвила она, когда они лежали рядом на ковре и пламя камина заливало их тела жарким светом.

— Забудем? Почему? Я думал, отныне это станет частью нашей жизни. Конечно, если ты не против.

Она улыбнулась.

— Нет. Ведь ты мой муж.

— Ты не уйдешь, — это прозвучало как утверждение.

— Я останусь с тобой.

— Я никуда тебя не отпущу.

— А что ты думаешь об этом? — Нелл вновь положила руки на свой живот.

Дилан приподнялся на локте.

— Мне кажется, после того, что произошло между нами, это и мой ребенок. Давай никому не будем рассказывать подробности этой истории. Встретились, полюбили друг друга и поженились: все как у обычных людей.

Услышав слово «любовь», Нелл напряглась. Их союз был странным… во всех отношениях.

— А что скажет твое окружение?

— Ничего не скажет. Ты — миссис Макдафф и точка.

— Я работница с твоей фабрики, я не принадлежу к твоему кругу!

— Ну и что? Во времена, когда перемешиваются жизнь и смерть, счастье и горе, можно делать все, что угодно!

— Ты часто вспоминаешь девушку, которую любил? — тихо спросила Нелл.