На костел накатывала серая волна. Крысы.

От стрельбы толку не было. Разве что два мушкетона сумели разорвать картечью с десяток грызунов. Но остальные добрались до стен. Любая крыса может допрыгнуть взрослому мужчине до пояса. До окон было больше раза в полтора. Но крыс было очень много. И ими умело управляли…

Звери сбивались в плотную кучу, упирались в стену цепкими лапками, что кажутся пародией на человечью ладонь, выстраивали живой мост. И по спинам, что блестели в лунном свете, хлынула внутрь костёла целая армия. Хвостатая, усатая, и с длинными острыми зубами.

Завопил, шатаясь, облепленный грызунами Янек, рухнул на колени.

- Гранаты к бою! – схватился за последнюю соломинку капитан.

Зашипели фитили, разбрасывая ослепительные искры…

Первый взрыв был оглушительным. Те, что рвались позже, почти утонули в разноголосом писке раненных и отброшенных зверьков и надрывном восторге вздохов органа. Гранат было немного, но чтобы расстроить ряды атакующей хвостатой армии хватило пяти штук.

- Три штуки осталось! – доложил Юхан. Датчанин уступал силой только Котодралу, но стрелял препаршивейше и фехтовал как вчерашний крестьянин, потому капитан использовал его в качестве ходячего арсенала.

- Еще разок отобьемся!

Янек уже затих на полу – вокруг него лежали лишь мёртвые грызуны. От дальнего угла, надсадно заорал Марек, ему вторил радостный, а от того в два раза более гнусный крысиный писк. И тут же, в стены ударили первые пули, подобравшихся к костелу стрелков врага…

***

Шагах в сорока от костела появились три казака. Неожиданно, будто из-под земли вынырнули. Судя по обтрёпанности одежд и обилию оружия – запорожцы.

— Кобольды задрыстанные, - снова вспомнился капитану Шварцвальд и прочие боггарты.

— Чаривныки[91] казацкие, - уточнил пораненный и покусанный литвин, шипя сквозь зубы. - Ох и веселье сейчас начнется! Они ж заговорённые.

— И хер им в зубы, на ту заговоренность! – зло оскалился Мирослав и повернулся к Котодралу: - Друже Йозеф, похоже, самое время пришло. Доставай ружейные…

Наёмник кивнул, улыбнулся столь же ласково. Вытащил из-за пазухи кисет, где лежало несколько серебряных пуль, выкатил на ладонь. Мирослав глянул на характерников, что так и стояли на месте, будто ожидая выстрелов. Впрочем, скорее всего, так и было. Обычный свинец делу не поможет. Вот и хотят показать бессилие обороняющихся.

- На каждую хитрую сраку у нас кое-чего с винтом припасено!

Ухмыльнувшись, капитан перекрестил Котодралову ладонь с мушкетными пулями. Йозеф взял один шарик в зубы, еще один взял Густав, за третьим потянулся Збых. Оставшиеся Котодрал осторожно сложил в шляпу и пристроил на перевёрнутую лавку. Ещё пригодятся. Да и ничейное оружие перезарядить пригодятся.

Легли на землю рубахи.

Тоненькими струйками посыпался порох.

Блеснули в руках сабли и кинжалы.

Грюкнулись пули, укрытые пыжами.

Взлетели изогнутые клинки над головами, очертили круги.

Мерно заходили шомпола в стволах.

-Уррр-га! – рявкнули хором казацкие колдуны, срываясь с места.

Зашипел порох на полках. Полыхнуло рыжим пламенем из стволов.

Плеснула чёрная кровь из белых тел. Остановились изумленные казаки. Тот, что слева был, и вовсе упал, зажимая рану в животе. Збых из врожденной вреднючести засадил точно в печёнку. Оставшиеся двое замерли. Стояли, глядя, как выплескивается толчками утекающая жизнь…

- Бьём!

Капитан с Йозефом вскинули запасные мушкеты. Котодрал перебросил свой Збыху. Литвин торопливо начал заряжать. Мирослав прицелился, наведя ствол на бритый лоб с длинным, почти до груди чубом…

Тот, в кого метил капитан, упал, расплескавши по траве мозги.