***

А у Пана Рудя имелись  сложности. И наглые горлинки, рассевшиеся на стенах костела с первыми лучами солнца, от важнейшего дела отвлекали. Уважающему себя коту спешить не пристало, но тут этакие тонкости внезапно навалились...

Брезгливо поднимая лапы, Пан Рудь обогнул кровавый след в дверях – кто-то тут упорный и живучий выползал из нехорошего костёла, — прокрался между головнями, мёртвыми телами и вонючим оружьем. Если кто не знает, то сгоревший порох припоганейше влияет на кошачье обоняние. И от избыточных ароматов не до конца развеявшийся магии тоже ничего хорошего не жди. Магия, она в меру хороша. Немного примиряли кота с действительностью запахи поверженных полчищ крыс. Вот отчего бы чисто крысиные войны не устраивать? Ведь дивное же зрелище…

Пан Рудь вспрыгнул на балку, обозрел поле битвы. Вон она, хозяйка…

Нервно подёргивая хвостом, Пан Рудь поглядывал вверх, ждал и колебался. Не устроится ли чего худого? Фиотия хоть и не совсем человеком считалась, но и человеком тоже. Кто ж им, людям, доверяет? С другой стороны, обещал. Если кот обещал, то он обычно передумает то обещание и даже многократно. Такой обычай. С другой стороны, обычай касается обычных котов, а необычные должны быть оригинальными. Красивое, кстати, слово. Пан Рудь Первый Оригинальный. Что-то в этом есть…

Первый луч солнца заглянул в окно собора, коснулся головней и тел. Кот гневно фыркнул, обошёл тело хозяйки и взобрался ей на грудь. С опаской умостился – этак и провалишься, а там, небось, кости острые. Лицо мёртвой Фиотии было спокойным, древним. Коричневым. Пан Рудь в смущении зашевелил усами. Э, стыд-то какой. Кто такое делал? Никто не делал…

Вот сейчас солнце коснется тела ведьмы и не будет в истории земных котов никакого Первого Оригинального. Пан Рудь зажмурился и припал мордой к мёртвому рту. Как там по завещанию? Рот приоткрыть, в себя мягко втягивать, губы расслабляя…

Порохом пани Фиотия определенно не пахла. Так, степной травой пересушенной. Не особо противно…

… Всё ж чуть не подавился, хотя и ждал подобного. Теплый шарик скользнул в горло, прошёл глубже. Пан Рудь панически мявкнул. Нет, улеглось и не чувствуется. Ну ладно, тогда.

Древняя мёртвая плоть ведьмы рассыпалась лёгкой пылью. Кот чихнул и поспешно отошел в сторону. Пора отсюда убираться.

Пан Рудь глянул на горлинок – примолкли, тупоумные. Ладно, пообедаем где-то по дороге. Путь длинный. Как оно там называется? Гиссарлык? Оттуда левее, до родника. Хм, вот что за название, уму недостижимое? Гис-са-р-лык? Называли Илионом, так и называли бы. Ладно, дойдем не спеша. Нет таких родников, чтоб их коты не отыскали и не пометили. Тем более, душа ведьмы не тяжёлая. Хотя если она станет мешать вовремя кушать, придется её выблевать. В общем, в пути ситуация прояснится…

Глава 13. О бесконечности и конечности всех дорог

Комната, хоть и располагалась, в доме, что стоял, чуть ли не в центре Ватикана, никоим образом не была монашеской кельей. Впрочем, и с роскошным обиталищем какого-нибудь Князя Церкви, сравнивать сей приют, едва ли было уместно. Более всего комната походила на пристанище отставного вояки не из последних. На стенах висели разнообразнейшие средства убийства, перемежаемые охотничьими трофеями и непонятными устройствами, один взгляд на которые пробуждал в душе нехорошие ощущения.

Солнечный свет попадал внутрь через узкое, забранное толстой решёткой окно. Под подоконником, на полу небрежно валялся мушкетон и несколько гранат, кокетливо выставивших коротенькие хвостики фитилей.

У окна стояли двое. Один, помоложе и постройнее, в фиолете кардинальского убранства, второй – постарше и пообширнее телом, в простой монашеской рясе.