Несмотря на плохую погоду, во дворе нас ждали. У дверей с табличкой «Посторонним вход воспрещен» стояли двое — женщина лет за сорок и парень лет восемнадцати. Я понял — Ракитины. Они были удивительно похожи друг на друга — высокие, светлоглазые. Ракитина была, видно, в молодости красивой бабой, она и сейчас была еще ничего, только засушенная какая-то, а обильная косметика не могла скрыть глубоких морщин. Черная шляпка с вуалеткой, хотя и подчеркивала элегантность всего костюма, усугубляла старомодность ее облика. Ракитина сделала шаг нам навстречу:

 — Здравствуй, Костя! Смотри, я сразу тебя узнала, а ведь столько лет прошло! Господи, вот ведь где пришлось свидеться!

 — Здравствуйте, Виктория Ипполитовна, Вика! — Меркулов поцеловал протянутую для приветствия руку.

 Это что за новости? Откуда он ее знает? А мне ведь ничего не сказал!

 — Неужели, Костя, это правда, Витя убит? Как только ты позвонил, мы с Лешей сюда бросились. Машина нас ждет на Ленинском проспекте. — Ракитина говорила несколько манерно. — Пойдемте скорей, я должна на него посмотреть! — и она кивнула в сторону морга.

 Сын взял ее под руку, с нежностью заглянул в лицо. Меркулов смерил их долгим взглядом, сказал сочувственно:

 — А вы выдержите, Виктория Ипполитовна?

 Вместо Ракитиной ответил ее сын:

 — Мама выдержит! Мама все выдержит!

 И мы пошли по гулкому больничному коридору, который вывел нас в анатомический зал. Несмотря на конец дня, за сепарационными столами работали патологоанатомы. Один из них — двухметровый лысоватый блондин, больше похожий на метателя молота, чем на врача, отделился от стола и, как был — в окровавленном фартуке и резиновых перчатках, — подошел к нам.

 — Завморгом доцент Живодеров! — представился он. — Чем могу?

 Я стал лихорадочно вспоминать, где это я совсем недавно слышал эту фамилию, на удивление «гармонирующую» с профессией патологоанатома? А-а, этот «сиплый» вчера в милицейской курилке рассказывал, что эксперт Живодеров осматривал скелеты в «замке Берия»…

 Живодеров между тем, сощурив близорукие глаза, сказал:

 — Костя! Сколько лет, сколько зим! Извини, брат, не признал сразу — богатым будешь!

 Он, по-моему, собирался потрепаться с Меркуловым о минувших днях, но тот, кивнув на Ракитиных, перебил и спросил официально:

 — Олег Всеволодович, покажи-ка нам мужчину из Сокольников, он числится за Счастливой.

 Живодеров нисколько не обиделся и повел нас за собой. Наша похоронная процессия перешла в соседний зал. Там на цинковых столах лежали трупы, прикрытые ветхими, списанными простынями с черным клеймом «1-я Гр.». Столов было двадцать или больше. Я покосился на Ракитину — она держалась молодцом. Дойдя до середины второго ряда, Живодеров безошибочно сориентировался и, взявшись за угол простыни, плавным движением отвернул ее. Без кровинки в лице Ракитины неотрывно смотрели на покойника. Не шелохнувшись, Виктория Ипполитовна прошептала посиневшими губами:

 — Это он…

 Глаза ее были сухими.

 Живодеров пропустил вперед молодого Ракитина, тот сделал несколько шагов и стал медленно опускаться на пол.

 — Саша! — почти закричал Меркулов, стараясь удержать длинное беспомощное тело парня. — Отведи их в ординаторскую, пусть придут в себя.