|
— Без спонсорской помощи это невозможно. К тому же он должен закончить свое полотно! А это немалые затраты. Холсты, краски, кисти, содержание мастерской, поездки на этюды, оплата натурщиц… Аренда галереи тоже стоит сумасшедших денег. А ведь еще кушать надо, одеваться… Так что не только у вас сложные времена, Мария Ефимовна. Для людей искусства это почти катастрофа! Даже известные в городе бизнесмены во многом стали себе отказывать, не до искусства им сейчас, а раньше Володины картины с руками рвали. Просто ума не приложу, как помочь ему, как сохранить мастерскую, как организовать выставку. Поверьте, ночами не сплю, а выхода не вижу!
На этом месте Гаврилова сделала паузу и уставилась на Марию. Видимо, по ее задумке Сотникова должна была разрыдаться, отпереть сейф и бросить к ногам журналистки мешок с пиастрами, однако у Марии было другое мнение. — Сочувствую вам, — произнесла она с тяжелым вздохом, — но я тоже не вижу выхода. Сложные времена! Очень сложные! Санкции, кризис… Январь вообще неудачный месяц. После новогодних праздников все без денег. Кречинский, удобренный коньяком, пристраивал под голову подушку с дивана и, похоже, готовился вздремнуть. Вряд ли сейчас его занимали проблемы творчества, а вот Веру явно перекосило от заявления Сотниковой. Она беззвучно открыла, затем закрыла рот, но, видно, поняла, что здесь ей ничего не светит, с трудом поднялась и потянула супруга за рукав. — Ну, что же, Мария Ефимовна, — сказала Гаврилова тоном прохладным, как ночной туман, — была очень рада с вами повидаться. Мы, пожалуй, пойдем! — Всего доброго! — кивнула Мария. Кречинский, едва державшийся на ногах, поклонился в пояс, чуть не упал, и, схватившись за столешницу, дохнул на хозяйку салона густой смесью дешевых сигарет и коньяка: — А насчет картины вы подумайте. Я ведь кому попало не предлагаю! — Володенька, пойдем! — быстро сказала Вера и подхватила его под руку. Мария выдержала паузу с каменным лицом, и только когда семейная чета почти вывалилась за порог, бросила вслед: — Вера, я подумала… Наверное, мы сможем помочь друг другу! Журналистка мигом обернулась, глазки ее вспыхнули, щеки порозовели. Она тотчас забыла о муже, который, лишившись поддержки, медленно стек по стенке и опустился возле двери на корточки, что-то бормоча и совершая нелепые пассы руками. Верочка же шагнула навстречу Сотниковой и радостно выпалила: — Конечно! Ведь я затем и пришла!
Глава 8
Машина с трудом преодолела снежный занос и вкатилась во двор дома. Кирилл припарковался на свободном пятачке, забрал с заднего сиденья папку с документами, накинул на голову капюшон куртки и вышел наружу. Ноги утонули в снегу по щиколотку и тотчас замерзли, а мороз крепко цапнул за щеки и нос. Миронов подумал, что надо бы не выпендриваться и переодеться в зимние сапоги. В ботинках с тонкой подошвой можно дофорситься до серьезных болячек, но в них сподручнее управлять автомобилем. «Э-хе-хе!» — вздохнул Миронов. Впереди еще два месяца зимы. И сколько раз за это время придется откапывать машину после снегопада, заводить ее в мороз или давить на тормоза в гололед. И мерзнуть, мерзнуть, как цуцик, при выезде на место преступления куда-нибудь в чистое поле. Впрочем, на городских улицах морозы не меньше, разве что стены домов от ветра защищают… Пытаясь увернуться от снежных зарядов, Кирилл рысью преодолел оставшийся участок двора, вошел в подъезд и скачками помчался по лестнице вверх. Четвертый этаж — не двадцатый, можно и пробежаться, тем более сегодня он слегка засиделся в кабинете. Сначала работал с документами, затем участвовал в допросе наркомана, который отнял у старушки в подъезде пенсию и причинил ей легкие телесные повреждения. |
