— Эрн… Эрни! — попытался крикнуть я, но каждая успешная атака противника обрывала этот крик. Моему напарнику ни за что не услышать меня. Надеюсь, он устроит мне пышные похороны и не пустит на них журналюг.

Силы покидали мое тело через каждую пору, и хотя я пытался хлестнуть его хвостом, попасть в глаз, в ухо или любую другую незащищенную часть тела, но попросту не попадал в цель. Со злобным ревом Рааль снова ринулся в атаку, и я почти ощутил, как кровь течет у меня из живота, должно быть, он оторвал лоскут кожи и теперь собирается выдрать и кишки…

И тут к хору кипевшей вокруг борьбы присоединился еще один ужасный вопль, на секунду слившийся с ревом Рааля, а затем уже соло — это была импровизация на тему злости и предательства. Внезапно тело Рааля замерло, и этого времени как раз хватило, чтобы я вывернулся, практически вырвавшись из его лап. Но через мгновение он уже снова бросился атаковать меня…

И тут ему нанесли удар сзади, за ним последовал второй сокрушительный удар буквально сразу же, и из его рта хлынул новый ручеек крови. Он закашлялся, захрипел, задрожал всем телом, наклонился вперед — поперек спины зияла рана, — пошатнулся и свалился с края громадного позвонка…

…а с ним и Цирцея.

Я прыгнул до того, как понял, что делаю, вытянув ноги и руки на всю длину, в надежде, что я правильно прицелился и место, на которое прыгаю, достаточно крепко, чтобы выдержать силу удара. Когда я приземлился, то ухватился за край глазницы черепа Фрэнка что было сил.

Моя нога была тяжелее, чем нужно, килограммов эдак на сто шестьдесят, как мне показалось. Я посмотрел вниз и увидел, что в мою вытянутую ногу вцепилась Цирцея, ее пальцы, все еще залитые кровью Рааля, обхватили мою зазубренную ступню, и мои когти впивались в ее тело. А за ноги Цирцеи в свою очередь ухватился Рааль, очень даже живой и чрезвычайно злой.

А под ними огненная яма взревела от радости, страстно желая получить свою порцию пищи. Запах трав налетал на меня теперь со всех сторон, это была уже не мягкая приятная смесь, обволакивающая тело и чувства, а тяжелые удары по голове, по торсу, по мозгам. Аромат Цирцеи атаковал меня то справа, то слева, и не знаю почему, то ли из-за страха, то ли из-за предвкушения чего-то, то ли из-за всего вместе, но он оглушал меня, и я не мог долго сжимать лапу.

Рааль начал ползти вверх, прямо по Цирцее, впиваясь в нее когтями, используя ее прекрасное тело просто как опору. Он шел за мной, и ему было плевать, что по дороге он уничтожает свою протеже. Из его рта не переставала идти кровь, а внизу, под ним, бушевало пламя, и тени танцевали на безумной морде Рааля.

Но меня беспокоила только Цирцея, и я хотел спасти ее, хоть с Раалем, хоть без него. Если я вытащу ее, то вытащу и его, но это неважно. Как-нибудь разберусь, всему свое время.

— Держись, — промычал я. — Просто держись… Цирцея словно не слышала меня.

— Это было правильно, — сказала она, ее взгляд метался из стороны в сторону в ритме тустепа.[40] — Прогресс — это правильно…

Я напряг мышцы ноги, пытаясь заставить их работать, хотя такой тяжелый вес было нелегко удержать. Я подтянулся, держась за глазницу Фрэнка, из-за чего его голова слегка наклонилась, но мне удалось приподняться не более чем на пару сантиметров. А Рааль тем временем еще выше взобрался по телу Цирцеи, его торс уже на уровне ее ног, и он двигался быстро.

— Не беспокойся об этом, — сказал я Цирцее, подтягиваясь еще на несколько сантиметров. — Просто держись покрепче…

Но Цирцея покачала головой, не обращая внимания на мои слова.

— Вспомни, — шепнула она, ее тихий голос с легкостью пробивался через треск пламени и крики сражающихся динозавров.