|
Над ними покачивались туманные формы: над Яффе – дитя с огромной головой цвета дыма, над Флетчером – облако, пронизанное солнечными лучами. Они обхватили друг друга, пытаясь вцепиться противнику в горло или в глаза. Тела их переплелись и замерли. Силы были абсолютно равны, и ни один не способен был одержать победу. С приходом Рауля равновесие нарушилось. Флетчер повернулся к мальчику, и Яффе, воспользовавшись этим, отбросил врага в сторону. – Беги! – крикнул Флетчер Раулю. – Сейчас же! Рауль выполнил приказ. Он кинулся прочь от миссии, петляя между догоравшими кострами. Земля под его босыми ногами задрожала от звуков новой схватки, разразившейся за его спиной. Ему хватило трех секунд, чтобы сбежать вниз по склону холма от миссии. Стены здания с подветренной стороны, рассчитанные на то, чтобы простоять до Судного дня, рухнули под натиском силы. Рауль не зажмурился. Он видел, как смутные формы Яффе и Флетчера Доброго – две силы, слившиеся в едином порыве ветра, что вырвался из пролома в стене, – пронеслись над его головой и исчезли в ночи. Вслед за взрывом взметнулся огонь. Теперь вокруг миссии горели сотни маленьких костров. Крышу почти полностью снесло, а в стенах зияли проломы. Рауль в полном одиночестве медленно побрел назад к своему единственному убежищу. VI В тот год в Америке бушевала война – быть может, самая ожесточенная и уж точно самая странная из всех, когда-либо проносившихся по земле. Об этой войне мало писали, поскольку она прошла почти незамеченной. Ее последствия (многочисленные, а порой разрушительные) так мало походили на последствия войны, что их всегда толковали неверно. Война была беспрецедентной. Даже самые безумные пророки, ежегодно предсказывавшие очередной Армагеддон, не могли объяснить, что в этот раз так встряхнуло Америку. Конечно, они понимали: происходит нечто серьезное, и если бы Яффе по-прежнему сидел в Омахе над мертвыми письмами, на него обрушилось бы бесконечное множество посланий с теориями и предположениями на этот счет. Но все их авторы – в том числе и имевшие некое представление о Синклите и об Искусстве – даже не приблизились к истине. Война была не просто беспрецедентной – сама ее природа совершенствовалась с каждым днем. Когда противники покинули миссию Санта-Катрина, у них было лишь смутное представление о том, кем они стали и какими силами овладели. Однако они быстро изучили свои возможности и научились ими пользоваться, а их изобретательность подстегивалась необходимостью действовать. Флетчер, как и обещал, создавал свою армию из фантазий обычных людей, встреченных на его пути. Он преследовал врага по всей стране, не позволяя сконцентрировать волю и воспользоваться Искусством, к которому у Яффе теперь был доступ, Флетчер назвал своих призрачных солдат hallucigenia – галлюцигениями, по имени загадочных ископаемых существ, живших на Земле около пятисот тридцати миллионов лет назад. Никаких биологических аналогий у данного вида не было, как и у тех, кто теперь получил это имя. Солдаты Флетчера жили не дольше бабочек. Они быстро теряли материальность и буквально растворялись в воздухе. Но, несмотря на эфемерность, им не раз удавалось одержать победу над легионами Яффа, состоявшими из terata. Этих чудовищных существ Рэндольф материализовывал из первичных страхов своих жертв. Тераты тоже жили недолго – здесь, как и во всем остальном, Яфф и Флетчер Добрый оказались равны. Так и шла эта война – атаки и контратаки, наступления и отступления, попытки захватить и уничтожить главу армии противника. Она не была похожа на обычные войны этого мира. Страхи и фантазии на земле бесплотны. Место их обитания – сознание. Но на этот раз они обрели плоть и носились по всей стране, над Аризоной и Колорадо, над Канзасом и Иллинойсом, нарушая привычный порядок вещей. В полях замедляли рост колосья хлеба – они не желали рисковать нежными побегами, пока где-то рядом действуют создания, ломающие законы естества. |
