|
– Что мы скажем дома. – Скажем, что пошли поплавать, – начала Кэролин. – И что? – Пошли поплавать и… – И нечто напало на нас? Пыталось в нас забраться? Нечто нечеловеческое, да? – Ну да, – кивнула Кэролин. – Как было. – Не говори глупостей, – сказала Труди. – Нас засмеют. – Но это ведь правда, – настаивала Кэролин. – Какая разница? Скажут, что не надо купаться в незнакомом месте. И решат, что нас схватила судорога. – Она права, – сказала Арлин. Но Кэролин не желала отступать. – А если еще кто-нибудь сюда придет? И с ним случится то же самое? Или он утонет? Представьте себе, что кто-нибудь утонет. Мы будем виноваты. – Если это озеро образовалось после грозы, то вода сойдет через несколько дней, – сказала Арлин. – А если мы расскажем кому-нибудь, в городе пойдут толки. Мы не сможем жить спокойно. Вся наша жизнь превратится в кошмар. – Хватит ломать комедию, – сказала Труди. – И так понятно, что нельзя ничего говорить. И никто из нас ничего не скажет. Так? Так, Джойс? Джойс согласно всхлипнула. – Кэролин? – Наверное, да, – последовал ответ. – Нужно просто договориться, что сказать дома. – Ничего, – сказала Арлин. – Ничего? – спросила Джойс. – Посмотри на нас! – Ничего не объясняй, никогда не извиняйся, – пробормотала Труди. – Что? – Так всегда говорит мой отец. – Казалось, от воспоминания о семье она немного приободрилась. – Ничего не объясняй… – Мы слышали, – перебила ее Кэролин. – Значит, договорились, – сказала Арлин и встала. – Будем молчать. Возражений не последовало. Девушки молча оделись и, не оглядываясь, побрели по тропинке прочь, оставив озеро наедине с его тайнами. II Поначалу ничего не было. Даже ночных кошмаров. Только приятное томление охватило всех четверых – вероятно, следствие того, что они благополучно вырвались из объятий смерти. Они скрыли от посторонних глаз свой страх и продолжали жить прежней жизнью, храня свою тайну. В каком-то смысле их тайна сохраняла себя сама. Даже Арлин, которая первая назвала насилие насилием, вскоре начала испытывать при воспоминании о случившемся странное удовольствие. Она не осмеливалась признаться в этом даже подругам. Впрочем, они вообще редко друг с другом разговаривали. Теперь им это было не нужно. Каждая из них исполнилась странным ощущением собственной избранности. Вслух произносила это слово одна Труди, имевшая мессианские наклонности. Арлин же укрепилась в своей всегдашней уверенности, будто она – уникальное прекрасное создание и для нее не существует законов и правил, по каким живет остальной мир. Кэролин приняла это ощущение за эхо откровения, явившегося ей, когда смерть казалась неминуемой; отныне каждый миг, не потраченный на удовлетворение желаний, казался ей потерянным впустую. Для Джойс все было еще проще. Она спаслась ради Рэнди Кренцмена. Она не стала больше терять времени. В тот же день, вернувшись с озера, она отправилась прямо в Стиллбрук, в дом Креннменов, и объявила Рэнди, что любит его и хочет с ним спать. Он не засмеялся. Он посмотрел на нее изумленно и почти смущенно спросил, знакомы ли они. |
