|
Жить здесь, не платя за квартиру, вы не сможете. Не говорите, что я вас не предупреждала.
Я высосал остаток вина, чуть не сблевнул. В Лос-Анжелесе стояла теплая ночь. – Я устала ебаться с этими придурками, – сказала она. – Я достану денег, – ответил я. – Как? Ты ведь ничего не умеешь. – Я знаю. – Так как ты собираешься это делать? – Как-нибудь. – Последний парень выебал меня три раза. У меня пизда болела. – Не волнуйся, крошка, я гений. Беда только в том, что этого никто не знает. – Гений чего? – Не знаю. – Мистер Вэн Жопострой! – Он самый. Кстати, ты знаешь, что двоюродному брату Милтона Берля на голову камень свалился? – Когда? – Вчера или сегодня. – А какой камень? – Понятия не имею. Наверное, какой-нибудь здоровый камень сливочного цвета. – Кого это волнует? – Меня нет. Меня точно не волнует. Вот только… – Только что? – Только, мне кажется, из-за этого камня я остался в живых. – Ты говоришь, как жопа с ручкой. – Я и есть жопа с ручкой. Я ухмыльнулся и разлил по стаканам вино.
Все задницы на свете и моя
”ничьи страдания не больше того, что суждено природой.” – из разговора, подслушанного за игрой в кости 1. Шел девятый заезд, и лошадь звали Зеленый Сыр. Он опередил на 6, и я вернул 52 за 5, а поскольку все равно ушел далеко вперед, за это надо было выпить. – Плесни-ка мне зеленого сыру, – сказал я бармену. Его это не смутило. Он знал, что я пью. Я облокачивался на его стойку весь день. Я был под сильной мухой всю ночь до этого, а когда вернулся домой, то, разумеется, надо было усугубить. Я был полон решимости. Во мне плескались скотч, водка, вино и пиво. Около 8 вечера позвонил какой-то гробовщик и сказал, что хотел бы меня видеть. – Прекрасно, – ответил я, – притащи выпить. – Ты не возражаешь, если я прихвачу друзей? – У меня нет друзей. – Я имею в виду, моих друзей. – Мне плевать, – ответил ему я. Я зашел на кухню и налил в стакан на 3/4 скотча. Выпил залпом, как в старые добрые дни. Я, бывало, выхлестывал квинту за полтора-два часа. – Зеленый сыр, – сказал я кухонным стенам. И открыл высокую банку ледяного пива. 2. Гробовщик приехал, сел на телефон, и довольно скоро в квартиру входило множество странных людей, и все с собой несли выпивку. Женщин среди них было много, и мне хотелось изнасиловать всех. Я сидел на ковре, ощущал электрический свет, чувствовал, как напитки маршируют сквозь меня, будто на параде, будто идут в атаку на тоску, будто идут в атаку на безумие. – Мне никогда не придется больше работать! – сказал я им. – Лошадки обо мне позаботятся так, как ни одна блядь НИКОГДА не сможет! – О, мы это знаем, мистер Чинаски! Мы знаем, что вы – ВЕЛИКИЙ человек! Это говорил маленький седой ебучка – сидел на кушетке, потирал ладошки и ухмылялся мне мокрыми губешками. Он не шутил. Меня от него тошнило. Я допил то, что оставалось в стакане, нашел где-то еще один и его тоже выпил. Я начал разговаривать с женщинами. Обещал им все мыслимые чары своего могучего хуя. Они смеялись. Я тоже не шутил. Прямо тут. Сейчас же. Я двинулся в направлении женщин. Мужики меня оттащили. Для светского человека я был чересчур щеглом. Если б я не был великим мистером Чинаски, кто-нибудь бы меня точно убил. Как выяснилось впоследствии, я содрал с себя рубаху и предложил выйти со мной на газон любому. |
