— Очень великодушно с вашей стороны говорить так, но от такого таланта ни славы, ни удовольствия, — Роза, казалось, была разочарована словами дяди.

— Не забывай, что слава и удовольствия быстро забываются, а память о действительной помощи остается после того, как поэзия забыта, а музыка смолкла. Поверь, моя девочка, это так.

— Я не чувствую себя полезной, никому не нужны ни моя помощь, ни старания, — вздохнула Роза, вспоминая о долгой, скучной зиме, полной бесплодных усилий.

— Иди ко мне, и давай посмотрим, мало ли ты делаешь, — усадив племянницу на колени, совсем как в детстве, доктор Алек взял ее тонкую руку и стал по очереди загибать пальчики.

— Во-первых, больная старая тетушка находится на заботливом, самоотверженном попечении ни к чему не годной внучки и при этом чувствует себя счастливой. Во-вторых, она читает, пишет, шьет и охотно исполняет разные поручения своего требовательного дяди, который решительно не может обойтись без нее. В-третьих, она безропотно помогает всем родственникам в их делах. В-четвертых, поддерживает одну близкую подругу и вдохновляет на новые свершения двоюродного братца. Ее одобрение для них дороже всякой славы. В-пятых, несколько молодых девушек изо всех сил подражают ей в добрых делах. В-шестых, она с сестринской заботой печется о маленькой сиротке. В-седьмых, благодаря ей полдюжины бедных женщин благоденствуют, а множество бедных сирот, желающих учиться, живут в хороших условиях. У них есть все для учебы: и учебные пособия, и игрушки. Кстати, та же самая никчемная девушка, не считаясь со своим временем, дает им уроки. Вот теперь она сидит у меня на коленях и наконец должна сознаться, что ее дарования чего-нибудь стоят.

— Да, я согласна! Я не представляла, чтобы кто-нибудь замечал, как я стараюсь быть полезной. Я научилась делать добро, не ожидая благодарности, осталось научиться не ждать за это похвалы и довольствоваться сознанием исполненного долга, о котором знает один Бог.

— Он знает и наградит тебя в свое время. Я думаю, в такой тихой жизни много радости и счастья. О многих благородных людях никто не знает, но когда они уходят, по ним скорбит немало сердец. Ты одна из них; если будешь продолжать жить так и дальше, я буду больше всех гордиться тобой, за исключением разве что Мэка.

Тучи совершенно рассеялись. Роза слушала дядю со счастливым выражением. Его последние слова вызвали яркий румянец, и глаза девушки на мгновение заблестели. Потом она решительно взглянула на него и сказала:

— И мой труд будет ему наградой! — затем встала, готовая взяться за дело с новыми силами.

Но дядя удержал ее и серьезно спросил, в глазах бегали веселые огоньки:

— Могу я передать ему это?

— Нет, пожалуйста, не говорите, дядя! Пусть он сначала устанет от похвал и вернется домой, тогда… Я посмотрю, что могу для него сделать, — ответила Роза, выскользнув из рук дяди и вернувшись к своей работе со скромным и счастливым видом, придававшим такую прелесть ее лицу.

— У него очень цельная натура, он никогда не перескакивает с одного дела на другое. Прекрасная привычка, но для таких нетерпеливых людей, как я, это просто мучение, — доктор поднял на руки Дульче, игравшую на ковре со своей куклой, и начал с ней весело возиться. Оба получали от этого несказанное удовольствие.

Роза в душе согласилась с последним замечанием, но промолчала. Она усердно помогала дяде в приготовлениях к отъезду, а когда он уехал, стала считать дни до его возвращения.

Он часто писал, представляя самые подробные отчеты о «великих людях», как Стив называл Фиби и Мэка. Когда вторая неделя была на исходе, он назначил день возвращения, обещая изумить всех рассказами о своих приключениях.