Заниматься собакой времени не было. Пока я выжимал и развешивал одежду, опять замерз. Потому, сняв со спины лошадки вьюк, бегом вернулся в хижину. Марфа свернувшись клубком и зажав сложенные лодочкой руки между бедер, лежала на боку. Теперь, когда рассвело, я старался на нее не смотреть. Не из скромности или добропорядочности, а оберегая собственную нервную систему от ненужных волнений.

    -  Пока нет дождя, пусть платье сохнет на ветру, - сказал я, опуская на стол два вьючных мешка. - Сейчас посмотрю, что у нас есть…

    Девушка ничего не ответила.

    Я развязал веревки. Из одного мешка торчал эфес моей сабли. В нем же я нашел свою переметную суму и остальное оружие: драгоценный трофейный саадак с луком и колчаном.

    Еще Гривов каким-то образом смог раздобыть мне два десятка русских стрел и пополнил ими пустой колчан.

    Во втором мешке оказалась пшеничная крупа крупного помола и мешочек с солью. Какое-то время на этой еде мы могли продержаться.

    -  Что там? - спросила девушка. Похоже, что вместе с теплом к ней вернулся интерес к жизни.

    -  Крупа и оружие, - ответил я. - Сейчас расщеплю одну стрелу на лучины и попробую развести огонь.

    Как ни жалко мне было лишаться стрелы, необходимой для обороны и охоты, другого выхода не было. Никакого сухого топлива, способного загореться от тлеющего трута, тут найти было невозможно.

    -  Пойду собирать хворост, - сказал я, по-прежнему не глядя на девушку.

    -  Я тебе помогу, - вдруг сказала она, вставая с лавки.

    -  Не нужно, снаружи слишком холодно. Ты лучше посмотри, в каком горшке можно сварить кашу, - сказал я, разглядев под Марфиной лавкой несколько закопченных глиняных горшков.

    -  Хорошо, - тотчас согласилась она. - Только ты быстрее, а то мне здесь одной страшно.

    -  Страшно? Да здесь же кроме нас с тобой нет ни одной живой души!

    -  Все равно страшно, - ответила она, наклоняясь, что бы вытащить из-под лавки горшок.

    Я посмотрел на нее сзади, схватил со стола кинжал и стремглав выскочил наружу.

    Глава 15

    К обеду наш упорный, неустанный труд принес свои первые сладкие плоды. В избушке стало тепло, в горшке, обложенном угольями, томилась каша, досыхала разложенная на лавке одежда, а мы с Марфой, как Адам и Ева до грехопадения, сидели рядышком, интимно касаясь плечами.

    Спутница, после того как отогрелась и отдохнула, окончательно пришла в себя. Мы обсуждали коварные происки неведомых врагов и строили планы на будущее. Говорила в основном девушка, придумывая, как тут лучше и комфортнее устроиться. Я долго оставаться на болоте не собирался. Мне нужно было только несколько дней, чтобы залечить рану на голове и набраться сил. После этого я намеревался тайно проникнуть в село и разобраться с коварным Кошкиным. Однако делиться реваншистскими планами с Марфой не спешил. Женщины, как правило, не выносят мужскую агрессию и предпочитают оканчивать конфликты миром.

    После бессонной ночи, тяжелого перехода и хозяйственных непрекращающихся хлопот, я вымотался и, слушая Марфину болтовню, откровенно клевал носом.

    -  …я так и не поняла почему? - спросила она и прямо посмотрела на меня.

    Я проснулся, и переспросил:

    -  Что ты не поняла?

    -  Почему он все время меняется?

    -  Кто меняется?

    -  Ну, вот он, твой отросток, - показала она взглядом.