-  Здоровы ли?

    -  Здоровы, батюшка, а как ты сам?

    -  Тоже здоров, - ответил он.

    -  Отец Константин, нам нужно поговорить, - безо всякой юродивой дурашливости сказал я, когда надоело слушать все их дежурные банальности.

    Священник смутился, посмотрел на меня добрыми, слезящимися глазами. Он почему-то все время смущался, то ли из-за склада характера, то ли щекотливости ситуации.

    -  Говори, божий человек.

    -  Нам нужно говорить с глазу на глаз.

    -  Неужто матушка тебе помеха, у меня от нее секретов нет.

    -  Зато у меня есть!

    Попадья побледнела и умоляюще заглянула мне в глаза. Я понимал, чего она боится, и поспешил успокоить:

    -  У нас разговор будет о божественном, женщинам это слушать неинтересно.

    -  Ну, раз ты хочешь, - согласился поп, - давай поговорим.

    Попадья с дочками неохотно вышли из избы.

    -  Батюшка, - начал я, - мне не нравится, то, что мы здесь делаем. Какой-то сумасшедший придумал глупость, а вы все ему поверили. Я еще понимаю простых крестьян, они всякому чуду верят, но тебе священнику это не к лицу. Спаситель у нас один и не гоже ждать другого, Это не просто ересь, но и богохульство.

    Старик испугался и замахал на меня руками:

    -  Как ты можешь такое говорить, нам не дано знать божий промысел!

    -  Вот именно, а вы хотите заставить меня устроить здесь блуд и разврат! Видано ли дело, священнику принуждать паству к греховной любви!

    Отец Константин ответил не сразу, но когда заговорил, голос его потерял былую мягкость и нерешительность. Он как-то ни то что бы приосанился, нет, он стал значительным и властным.

    -  Не тебе человеку, читать то, что скрыто за семью печатями! Здесь было чудо и ты тому свидетель! Молись, чтобы Господь укрепил дух твой и чресла твои, и сделал достойным великой благодати. Ты не блаженный, а лишь сосуд блаженного! Делай то, что тебе предначертано и не гневи Господа!

    Я хотел возразить, но понял, что он просто безумен. Спорить или что-то ему доказывать было совершенно бессмысленно. Что делать, и священники сходят с ума.

    -  Ладно, спорить я с тобой не буду, но хочу, что бы все это проходило в твоей избе, - твердо сказал я. - Иначе вообще ничего не будет, а я на тебя нашлю проклятие! И еще хочу, чтобы убрали мужиков с вилами, мне они мешают!

    -  Не моя это воля, а Всевышнего и я от нее не отступлю. Господь со мной говорил и учил, как он повелел я лишь все в точности исполняю. Не тебя они стерегут, а невест от демонов защищают. А место где будешь исполнять свой подвиг выбирать тебе, на это твоя воля, а мне с того только великий почет. Блажен тот, в чьей горнице произойдет великое чудо зачатие Спасителя, - договорил он своим прежним мягким голосом и прослезился от умиления. - Оставайся здесь, я тебе в этом препятствовать не стану. Главное старайся лучше выполнить пророчество блаженного Федора. Знаю непомерно труден сей подвиг, сам такое когда-то с матушкой испытал, не приведи Господь вспомнить!

    Я стоял, смотрел и молчал. Больше говорить нам с ним было не о чем. Я добился минимума уступок и окончательно уяснил, что батюшка просто сбрендил.

    Удивительное дело, как часто сумасшедшие увлекают своими бредовыми идеями вполне нормальных людей. Причем те своим трудом, а то и жизнями еще и умудряются возводить их в ранг великих! Вот этот поп, с первого взгляда видно, что он невменяемый, а ведь умудрился заморочить целое село!

    -  Ладно, батюшка, иди себе с Богом, поживи у кого-нибудь из прихожан, - небрежно разваливаясь на лавке, распорядился я, - а жену и дочерей пришли, они мне пригодятся.