Орвис мягко притронулся к тонким женским пальцам, затянутым в прозрачную белую перчатку.

  Не соблаговолите отужинать со мной?

  Как я могу отказать… Всем – от спасения до этого прекрасного платья я обязана вам!

  Не нужно об обязанностях и обязательствах. Просто поговорите со мной, синьора, не о войне и интригах, а о поэзии, живописи. Я никогда не бывал в Леонидии, не слушал оперу. В жизни слишком многое прошло мимо меня.

  Оперную арию не спою,   весело откликнулась Айна. – Но о поэзии поболтаю с удовольствием. Так что у нас на ужин?

Глава двенадцатая

  Есть отличный повод испытать тебя в бою, Тощий.

Рикас упорно начищал револьвер, сидя на койке всё в той же хижине. Синий Клык уплыл за очередной поживой и оставил соседа в одиночестве.

Туз усмехнулся, показав обширную прореху в ряду идеально белых зубов.

  Дело такое, что даже твоё чистоплюйство не пострадает. Скажи, тебя в Кадмус никогда не заносило?

Молодой человек отрицательно покрутил головой. Загадочный восточный материк мало кого привлекал.

  Место отвратное, сущая задница дьявола. Но рабы оттуда выносливые. Лорды постоянно ходят к тем берегам, набивают полные трюмы пленников. Отбить невольников – подходящее дело для благородного тея?

И заодно пощипать флибустьеров Архипелага. Что же…

  Согласен.

  Молодец! Вечером выходим.

Можно только удивляться, как у братьев поставлена разведка. Узнать маршрут жертвы, точно вывести своих на место встречи с ней – невероятно сложно, даже в эпоху беспроволочного телеграфа. Если бы пираты воевали столь же умело, как выслеживали добычу, они без труда захватили бы весь мир.

Конечно, они рубятся и стреляют не хуже ополчения в Арадейсе, в чём то не уступят солдатам регулярной армии. Но до икарийской гвардии им далеко. За пару недель на острове Рикас видел несколько драк и одну поножовщину. Больше братва не утруждалась ничем, хоть как то относящимся к боевым навыкам. Молодой человек ожидал, что после схватки с рябым Каторжанином кто нибудь попросит показать те приёмы, что помогли уложить вооружённого и более крупного противника. Не дождался. Абордажники пребывали в уверенности, что их умений достаточно, раз уцелели в предыдущих набегах. А кто был слаб – уже давно кормит рыб.

Временное жилище оставляется без сожаления. У вольных охотников, точнее – у низкой касты, не бывает дома. Пожитки каждого сложены в сундук, обычно окованный железом. Перед выходом в море сундуки сдаются на хранение Старому Боцману – безногому ветерану, давно не способному прыгать с палубы на палубу или взбираться по вантам.

Перед самым отплытием на промысел появился Выскочка, о чём то долго шептался с Тузом. Наконец, соизволил уединиться с Рикасом.

  Прогуляемся на берег, синьор свободный охотник. Там нас не подслушают, звуки заглушает прибой.

Начинающего пирата больше всего интересовало: что с Айной.

  Не волнуйтесь, она в полной безопасности. Пока.

  Меня настораживает это «пока».

Далматис усмехнулся.

  Главную опасность представляет князь. Наши люди между походами ведут обычный образ жизни. Сньор Алайн муштрует своего рода гвардию. Говорят, одного вызвал на поединок и заколол, другого велел повесить. Там чуть ли не строем ходят!

  Похоже на него.

  И совсем скоро они обрушатся на острова.

Рикас тревожно собрал морщинку среди гладкого лба.

  Вы хотите убрать меня подальше? Чтобы я грабил работорговцев, пока отец громит Двенадцать островов?

  Нет… Вы всё воспринимаете слишком буквально. Мы ожидаем их не раньше сентября.