|
Энди, ты — прирожденный фермер — спекулировал на хлебной бирже… клочками бумаги! Это символично, Энди! (Горько улыбается.) Я неудачник. Рут тоже. Отчасти виновата и судьба. А ты, Энди, ты… настоящий банкрот. Ты целые восемь лет изменял себе. Понимаешь? Ты любил землю — и ты был здесь творцом. Ты жил в гармонии с самой жизнью. А теперь… (Ему уже трудно подыскивать слова.) У меня что-то путается в голове… Но вот что я хочу сказать, — ты спекулировал хлебом — тем самым, который любил создавать… Как же ты отклонился от своего пути! Тебе это не простится. Вернуться к самому себе не просто, Энди. Это надо выстрадать… (Слабеющим голосом, утомленно.) Нет… Больше не могу. (Откидывается назад, тяжело дыша и закрыв глаза.)
Эндру (медленно). Я понял, Роб, все. И ты прав. Роберт (благодарно улыбается и протягивает брату руку, которую тот сжимает). Ты должен мне обещать сделать одну вещь после того, как… Эндру. Клянусь, я сделаю все! Роберт. Помни, Энди. Рут очень страдала — больше, чем я. А ты — тебе все досталось легко… (Запинающимся от слабости голосом.) Только через страдание ты обретешь себя! Обещай мне… жениться на ней… после… Рут (срывающимся голосом). Роб?! Он не отвечает. Эндру (делает Рут знак, чтобы, она не возражала Роберту). Ты устал, Роб… Нельзя столько говорить. Тебе лучше прилечь и отдохнуть. Поговорим потом. Роберт (с улыбкой). Потом! Ты всегда был оптимистом, Энди. (Устало вздыхает.) Да, пойду и отдохну немного… Эндру помогает ему подняться. Скоро солнце взойдет, наверно? Уже начало светать. Эндру. Да, скоро. Уже около семи. (Помогает ему дойти до спальни.) Роберт. Пододвинь, пожалуйста, кровать так, чтобы я мог смотреть в окно, хорошо, Энди? Уснуть я не усну, но хоть отдохну и забудусь, глядя на холмы и мечтая о том, что за ними. (Входит в спальню.) И дверь закрой, Энди, мне хочется побыть одному. Энди возвращается из спальни, тихо закрывает дверь, садится на стул и так же, как раньше, обхватывает голову руками. Лицо его полно муки. Рут (со страхом взглянув на него). Он теряет сознание? Эндру. Немного бредит. Его снова лихорадит. (В бессильной ярости.) Какой ужас! И ничего нельзя сделать — только сидеть и… ждать! (Вскакивает со стула и подходит к печке.) Рут (глухо). Он всегда говорил… слишком горячо и не очень понятно… но на этот раз уж очень странно, как тебе кажется? Эндру. Не знаю. Если он и бредил немного, в том, что он мне сказал, много правды… Но все-таки… (Пристально смотрит на Рут.) Почему он хотел, чтобы я ему пообещал… (Смешавшись.) Ты же знаешь, что он сказал. Рут. Наверно, он все-таки бредил. Эндру. Нет. Он думал о чем-то, что его беспокоило. Рут. Просто хотел убедиться, что ты поможешь мне после того, как его не будет. Эндру. Нет. Он и без того уверен, что я о тебе позабочусь. Рут. А может, он вспомнил, что произошло пять лет назад, в день твоего приезда. Эндру. Что произошло? Что ты имеешь в виду? Рут. Накануне твоего приезда мы крепко поссорились. Эндру. Поссорились? Это касалось меня? Рут. Отчасти из-за тебя. Эндру (поражен). Из-за меня? Рут. Да. Видишь ли… Вскоре после нашей свадьбы я поняла, что ошиблась… насчет Роба… но было уже поздно… Эндру. Ошиблась? (Медленно.) То есть поняла, что не любишь Роба? Рут. Да. Эндру. Господи! Рут. Потом родилась Мэри. С ее появлением, я думала, все будет иначе и я полюблю его. Но этого не случилось. Я просто не могла вынести его беспомощности и страсти к чтению. Я почти возненавидела его. Эндру. Рут! Рут. Я ничего не могла с собой поделать. |
