Эндру (потрясенный). Рут! Да понимаешь ли ты, что говоришь?

Рут. Тогда было так. (С внезапным порывом.) Не могла я с собой совладать, и ни одна женщина не совладала бы.

Эндру. Значит… тогда, в тот мой приезд… ты все еще любила меня?

Рут. Да.

Эндру. Но ты-то поняла, что я уже не любил тебя?

Рут. Да, я почувствовала это. Но и я, и все знали, почему ты уехал из дому первый раз. И целых три года я воображала…

Эндру. Что я по-прежнему люблю тебя?

Рут. Да. А там, на холме, ты высмеял то, что когда-то любил меня. И я поняла: все кончено.

Эндру. Боже ты мой, мне и в голову не приходило… (Осознает, какую боль, сам того не зная, причинил тогда Рут.) А Роб догадывался?

Рут. Вот про это я и хотела тебе сказать. Мы поссорились тогда, перед самым твоим приездом. Я вышла из себя и все ему выпалила.

Эндру (безмолвно смотрит на нее). Значит, ты объявила Робу, что ты меня любишь?

Рут. Да.

Эндру (с ужасом глядя на нее). Да ты, ты сумасшедшая! Как ты могла!

Рут. Ничего не могла поделать с собой, дошла до предела. Больше не в силах была молчать.

Эндру. А ваш ребенок, твой и его, — мысль об этом ребенке не остановила тебя?

Рут. Я тогда совсем обезумела.

Эндру. И Роб, конечно, думал об этом все время, что я был дома. Как же он, наверно, страдал! И мне ни слова — и виду не показал! Ты знала, как глубоко он любит тебя?

Рут (бесстрастно). Да. Я ему нравилась, я знала это.

Эндру. Нравилась?! Как ты можешь так спокойно говорить об этом? Ведь он умирает! Что ты за женщина? Я не представлял себе, что ты на это способна. Неужели нельзя было молчать, что бы ты ни думала, что бы ни чувствовала? Не удивительно, что он умирает, ты довела его. Не понимаю, как он выдерживал. Я бы не выдержал — убил бы себя или тебя.

Рут (бесстрастно). А я и хотела, чтобы он убил меня.

Эндру. И после твоего признания вы продолжали жить вместе?

Рут. Мы жили в одном доме. Но не как муж и жена.

Эндру. Но как он сейчас к этому относится? Думает, что ты по-прежнему…

Рут. Не знаю. Больше об этом никто из нас никогда не заговаривал. Возможно, он и сейчас думает, что ты мне не безразличен. Может быть, поэтому и хотел, чтобы ты пообещал ему…

Эндру. Но ты больше не… было бы глупо! Ты же не любишь меня?

Рут (медленно). Даже если б я хотела кого-нибудь любить, я не смогла бы.

Эндру (грубо). И я не люблю тебя, прошу поверить! (Опускается на стул, обхватив голову руками.) Проклятие! И надо же, чтобы между мною и Робом встало такое! Ведь мы были так дружны с самого детства. Я любил его сильнее всех на свете. Я сделал бы все, чтобы избавить его от горя. А я — я стал причиной его страданий! Как я смогу смотреть ему в глаза? Что сказать ему? (С болью.) Он хотел, чтобы я обещал… Что мне ответить ему?

Рут. Если ему от этого станет легче, — пообещай. Тебя это ни к чему не обяжет.

Эндру. Солгать ему, когда он умирает? Я не такой подлец. И какой смысл лгать? Ему известно, что я не люблю тебя. (Решительно.) Нет! Солгать должна ты. Ты изуродовала ему жизнь. Попытайся хоть сейчас немного исправить зло, которое причинила ему. Ступай к Робу. Скажи ему, что ошиблась, что никогда меня не любила. Скажи, — мол, тогда была вне себя и не помнила, что говорила. Скажи что хочешь. Сними тяжесть с его души, заставь поверить в свою любовь.

Рут. Бесполезно. Он все равно не поверит.

Эндру (в бешенстве). Ты должна заставить его поверить, слышишь? Торопись, не то опоздаешь.