— Мда. Мой отец такого начальника повесил бы на ближайшем суку… — задумчиво посмотрев в сторону надвратной башни, пробормотал Ромерс. — А воинов отправил бы пасти овец…

— И был бы совершенно прав… Ладно, фонарщик, зажигай лампаду. А то мы тут застоялись… Пора идти дальше — город утопает во тьме…

— Сейчас, милорд… — Томас забрался на лестницу, и через несколько мгновений над нашими головами засияло маленькое солнышко…

…Часовых на стене не оказалось — судя по голосам, раздающимся из угловой башни, оба стражника, забыв про службу, ожесточенно резались в кости. Резонно рассудив, что желающих влезть в замок по отвесной стене не было, нет и не будет, и, вместо того чтобы тупо пялиться в темноту, можно пополнить свои кошели.

Отрывать их от игры я не стал. Вместо этого, оглядев освещенную парой фонарей громаду здания, жестом приказал Тому спускаться. А потом, дождавшись, пока он скроется среди фигурно подстриженных кустов, последовал за ним.

Как обычно, основная часть хозяйственных пристроек имения пряталась за центральным зданием. И представляла собой жуткое нагромождение разномастных строений, в которых даже в это время кипела жизнь. На конюшне переругивались конюхи, рядом с каретным сараем два дюжих мужика усердно чинили колесо, а в кустах около одного из флигелей раздавались весьма красноречивые вздохи.

Приказав Тому ждать, я подкрался к увлеченным друг другом любовникам и, на ощупь оценив стоимость ткани валяющегося на земле женского платья, выхватил из ножен кинжал. Аккуратный удар рукоятью — и охваченный страстью здоровяк уткнулся лицом в землю рядом с головой тихо поскуливающей девушки. Легкое прикосновение клинка к ее горлу — и вместо возмущенного вопля из горла девицы послышался приглушенный хрип.

— Закричишь — убью… — еле слышно пообещал я. — Ты меня поняла?

— Д-да… — так же тихо пробормотала перепуганная до смерти девица.

— Вот и отлично. Мне надо, чтобы ты показала, где расположены окна… или бойницы, через которые днем освещаются покои твоего хозяина. А еще я хочу, чтобы ты рассказала, как охраняется его этаж и сколько стражников в доме вообще. Солжешь — прирежу. Нет — останешься живой и здоровой…

— Р-расскажу, м-милорд… — кивать девушка поостереглась, но коротенькое движение подбородка оказалось достаточно красноречивым.

— …и даже могу проводить… — после небольшой паузы неожиданно добавила она. — Если вы прирежете скотину, которую оглушили…

— Его? — удивленно посмотрев на лежащего ничком мужика, поинтересовался я. — Зачем?

— Надо… — прошипела девица. И, видимо, сообразив, что причину такой просьбы все-таки стоит объяснить, мгновенно сменила тон на просительный: — Вы пришли и ушли. А мне тут жить. Жизнь, в которой есть этот урод-десятник — хуже каторги. С утра до вечера — работа, а ночью — он… Ненавижу… Впрочем, какое вам дело до меня и моих проблем?

— Ну почему? — немного подумав, хмыкнул я. И, убрав кинжал в ножны, обхватил обеими руками голову горе-любовника. Легкий хруст, и душа стражника покинула его тело: — Не люблю тех, кто принуждает женщин к близости силой…

— Спасибо, ваша милость! Так вот, пройти к покоям милорда Сарбаза очень просто! Если вы возьмете дрова из поленницы и навалите их по самую переносицу, то остановить вас никому и в голову не придет… — облегченно вздохнув, затараторила девушка.