— Рада слышать. — Ее улыбка снова потеплела. — Потому как, я надеялась, вы сможете мне помочь.

— В чем? — спросил я, уже зная, что ответ мне не понравится.

Конференц-зал на этот раз был почти пуст, но чтобы почувствовать себя в тесноте, мне с лихвой хватало присутствия лорда-генерала Живана и инквизитора, которая уже открыто демонстрировала, кто здесь главный. Кроме них присутствовал еще Мотт, пожилой ученый с живым и внимательным лицом. Время от времени он принимался задумчиво ковырять зарубку на своей аугметической ноге — техножрец еще не закончил латать ее, когда пришел вызов на совещание.

— Спасибо, что присоединились к нам, комиссар, — неподдельно теплая улыбка Эмберли заставила такого опытного махинатора, как я, задуматься, насколько можно доверять ей.

Живан приветственно кивнул, он-то действительно был рад меня видеть.

— Приветствую, приветствую, — улыбнулся и Мотт, блеснув удивительно светлыми карими глазами. У него, похоже, не нашлось времени отмыть запах пожара и сменить одежду, или ему было просто все равно. — Вы нам доставили некоторое неудобство, молодой человек. Хотя, полагаю, вы не могли знать.

— Знать — что? — спросил я, стараясь, чтобы это не прозвучало так, будто я на него рычу. Я успел перехватить пару сандвичей, чтобы заесть выпивку, и Юрген приготовил мне рекаф, но, подвергнутая смертельной опасности и алкоголю, моя голова все еще гудела.

— Всему свое время. — Эмберли благосклонно улыбнулась ученому.- Карактакус, если ему это позволить, склонен пропускать пресные подробности.

— Доживете до моего возраста, тоже не станете тратить на них время, — ответил он.

Я понял, что между ними существуют вполне дружеские, доверительные отношения. Вероятно, они были очень давно знакомы. Мотт снова обернулся ко мне. — Кстати, я вспомнил, что должен поблагодарить вас за помощь. Она была весьма своевременна.

— Приятно было подсобить, — ответил я.

— У вас чрезвычайно извращенное понятие о приятном. Вам стоит чаще развлекаться, — тряхнула головой Эмберли и посмотрела на меня с преувеличенным неудовольствием. — И вам, похоже, нужно будет в этом помочь.

Я не нашелся с ответом, поэтому просто промолчал. Я, как и большинство людей, представлял себе инквизитора в виде устрашающего психопата, который мечом прорубает себе дорогу сквозь полчища врагов Императора. Эмберли же оказалась полным опровержением этому образу. В ней, конечно, была безжалостность, как мне стало известно в ходе нашего долгого знакомства, но все равно эта жизнерадостная, немного эксцентричная молодая женщина со странным чувством юмора была настолько далека от расхожих представлений о людях ее профессии, насколько только возможно.

Живан откашлялся:

— Инквизитор. Возможно, нам стоит заняться нашей насущной проблемой?

— Конечно. — Она активировала гололит, стукнув в нужном месте, чтобы заставить картинку сфокусироваться. — Нет нужды говорить, что все увиденное и услышанное здесь полностью секретно, комиссар.

— Естественно, — кивнул я.

— Вот и славно. Не хотелось бы вас убивать. Я задумался, является ли это шуткой. Теперь-то я знаю, что она ни капельки не шутила.

— Если вы упустили сей факт, — продолжила она. — Я агент Ордо Ксенос. Вы знаете, что это значит?

— Вы занимаетесь чужаками? — отважился предположить я.

Тогда я имел весьма смутное представление о структуре Инквизиции, но угадать было несложно. Эмберли кивнула:

— Именно так.

— Ну, по большей части так, — любезно уточнил Мотт.- Еще был тот культ Хаоса на Аркадии Секундус и еретики на Хоре…

— Благодарю, Карактакус, — произнесла она, явно подразумевая «заткнись к варповой матери».