Узкий как лезвие меча луч лунного света падал из высокого узкого окна на постель. Она видела, как медленно приподнимается и опускается войлочное одеяло на груди у Мёрддина. На мгновение ей даже жалко стало уничтожать столь гениальный ум, не говоря уже о том, что любовника искусней у нее не было и, возможно, не будет больше никогда. Но только на мгновение. Память о Маргуазе взывала к отмщению, и смерть этого человека была первым шагом на пути к нему. С участившимся сердцебиением Ковианна шагнула к кровати и пощекотала щеку Мёрддина прядью своих волос.

Мёрддин заморгал, просыпаясь, потом уставился на ее лицо и нахмурился.

— Что-то случилось? — прошептал он.

Она улыбнулась, успокаивая его.

— Ничего. Просто я хочу показать тебе кое-что.

Он приподнялся на локте, и одеяло сползло на пол.

— Показать? Глубокой ночью?

— Так нам никто не помешает.

Глаза Мёрддина расширились.

— Ты нашла пещеры под Тором? Я так и знал, что они должны там существовать!

Ковианна чуть заметно усмехнулась.

— Ну конечно же, они существуют. Я с детства знаю, как в них попасть. Весь мой род испокон веков знает это. Просто мы не каждому открываем эту тайну — уж ты-то меня поймешь.

Он улыбнулся, отчего к уголкам его глаз сбежались морщинки.

— Конечно. Сейчас, дай только одеться и обуться.

Не прошло и минуты, как она уже вела его по спящему аббатству к часовне и дальше, по тайному ходу, прихватив по дороге фонарь.

— Сюда, — шепнула она, пропуская его вперед, прежде чем поставить на место закрывающий вход камень. — Этим проходам много веков. Здесь слегка тесновато.

Согнувшись, добрались они по туннелю до развилки, где свернули вниз, к первой пещере. Луч фонаря скользил по неровным каменным стенам, отбрасывая искаженные, колеблющиеся тени. Где-то далеко впереди внизу замерцал призывный свет.

— Я уже спускалась нынче туда, — пояснила она шепотом в ответ на его удивленный взгляд, — чтобы все приготовить. Это производит куда больше впечатления, если ты видишь все разом. — Спустя пару минут стены туннеля расступились, открыв взгляду величественный подземный чертог высотой почти в тридцать футов. Мёрддин ахнул.

Со сводов свисали тысячами заостренных, блестящих и переливающихся драконовых зубов сталактиты, а навстречу им торчали словно отражения острия сталагмитов. Скалы переливались всеми оттенками золотого и красного и блестели от непрерывно сочившейся из мельчайших расщелин воды. Глубокие до черноты водоемы в полу окружались словно наледью гроздьями белых кристаллов. Пол и воздух в пещере дрожали от шума подземных потоков, струившихся в глубине пещеры, в дальнем ее углу, где низвергался из-под самого свода и проваливался куда-то вниз, в самые недры холма, водопад. По стенам на расстоянии нескольких футов горели факелы, вставленные в чугунные петли, которые вбил в камни давным-давно кто-то из предков Ковианны.

— А здесь проход в более глубокие пещеры, — благоговейным, едва слышным шепотом произнесла Ковианна. Говорить здесь громче представлялось ей святотатством. — Пошли покажу.

Она пересекла пещеру в направлении темного проема, где пещера круто спускалась вниз. Мёрддин вгляделся в непроглядную темень, из которой доносился шум падающей в бездонную глубину воды.

— А что, эту пещеру никогда не затапливало?

— До этого уровня — никогда. Во всяком случае, на памяти моего рода такого не случалось. Но, конечно, все, что нам известно об этих пещерах, хранится единственно в памяти моей семьи, так что многое могло быть утеряно. Нижние ярусы пещеры, конечно, заливает по весне, но большая часть этих, верхних, остаются относительно сухими.