Окинув глазами стоянки, Анел нигде не обнаружила девушек. Хотела пройти дальше, в направлении навеса над остановками аэробусов, как вдруг взгляд её зацепился за очень знакомую фигуру. Мужчина стоял шагах в двадцати от неё, опираясь на борт большого открытого спидера, и смотрел на здание космопорта, только не на главный вход, а немного в сторону. Анел удивилась так сильно, что чуть было не начала тереть глаза, отгоняя наваждение, но вовремя вспомнила о косметике и опустила руку. Может, просто похож? Да нет, глупости! Он, конечно, слегка изменился за это время, но не узнать человека, с которым была знакома несколько лет, для художника дело немыслимое. Подхватив ручку чемодана, что висел над тротуаром на репульсорной подвеске, она двинулась в направлении машины. Увидев её, мужчина сделал несколько шагов навстречу, потом остановился, улыбнулся и произнёс:

— Ну, здравствуй, Анжела…

— Ну, здравствуй, Анжела, — произнёс я. — Рад, что ты жива и здорова.

— Взаимно. А мы думали, тебя в живых нет.

— Лучше бы некоторым из вас думать так и дальше, — вздохнул я.

— Загадками говорить изволишь. Неужели встречал кого-то из наших??

Я молча поднял три пальца.

— Ого! Давно?

— Почти в самом начале.

— И как они, чем занимаются?

— По-разному. Гарик менестрелем стал, концерты даёт. Диман сколотил пиратскую шайку. А Людмила заделалась наёмной убийцей, — перечислил я, пока без подробностей. Кто знает, чем пять лет спустя занимается она сама?

— Вполне ожидаемо, — на удивление спокойно ответила Анжела. — Я что-то такое и предполагала. У Гарика, значит, кишка тонка оказалась в флибустьеры записаться.

Пренебрежительные нотки в её голосе мне не понравились, и я сказал, пожав плечами:

— Не всем же быть, как твой Димочка.

— Какой он, к чертям, мой! Он меня бросил. Людмила тебе, наверное, рассказывала, что нас в рабство продали?

— А как же. Как раз перед тем, как попыталась меня зарезать.

— Чего-чего? Тебя? За что??

— Поблагодарить хотела, наверное, — ядовито сказал я. — Я её укрыл от полиции, вывез с планеты. А она меня как нежелательного свидетеля… Ничего личного, в общем.

— Значит, она, всё-таки, рехнулась окончательно, — констатировала Анжела. — Что-то такое я ещё тогда подозревала. Мы ведь с ней вместе бежали. Ты бы видел, что она сделала с надсмотрщиком!

— Лучше не видеть?

— Вот именно. У вас-то чем закончилось?

— Да чем, впаяли ей десять лет одиночного заключения. Сидит, наверное. Анжел, подожди пару минут, я наших встречу.

Из боковых дверей космопорта, расположенных у самого ограждения лётного поля, вышли Нола и Алема. Следом за ними начищенный до зеркального блеска носильщик толкал платформу с чемоданами.

— Привет, — сказал я, подходя. — Целы, невредимы?

— Вполне, — заулыбалась Наследница.

— Секундочку. А что у тебя с глазами?

— Ох… Забыла совсем. Это Осокины линзы, когда она злодейку изображала. Чтобы этот Джаррус не догадался, кто я. Он же мою тётю сто раз видел, — она выудила из глубин сумки прозрачный контейнер, вытряхнула в него сначала одну линзу, потом вторую. — Когда на дело шла, я ещё намазалась, как в оперу, обводка, тени, чтоб уж наверняка.

— Ну, по поводу дела мы с тобой потом поговорим, — пообещал я.

Нола смущённо потупилась. А Анжела, тем временем, оставив возле спидера свой чемоданчик с лямками, подошла к нам.