Конечно, сейчас идущей вглубь некогда было об этом вспоминать, она сама занималась преодолением смертельно опасной полосы. В обход «плешки» проползти не удалось, там дорогу блокировали две соединившиеся в симбиозе неизвестные ей, но с виду и по подсказке чуйки неприятные электрические аномалии. Пришлось миновать голубизну с другой стороны, благо там проходик обнаружился, хоть и узенький.

В течение следующих нескольких часов сталкерша преодолела три весьма длинных квартала бывшего города. Один раз она устроилась на привал в уголке, показавшемся ей условно безопасным. Это было на углу двух улиц, где один дом свалился на другой, образовав вместе с одной опорной стеной нечто вроде навеса. Там подход защищался бродячей аномальной областью, энергетическим сгустком из тех, что в этом мире люди придумали называть «неверными», но ИФП курсировала поодаль широкой дугой и в нишу под домами не забредала. Хотя, поверни она вдруг под углом в девяносто градусов, забившаяся в глухой угол сталкерша оказалась бы в тупике. Но внутренний голос ей подсказывал, что этого не должно произойти в ближайшее время. Хотя уверенность могла оказаться ложной, и женщина поплатилась бы за неё. Только вот другие фрагменты пространства в округе показались ещё менее подходящими для убежища…

Путница сняла рюкзак, оружие – дробовик и винтовку – положила на бетонный пол. Груз приходилось нести немалый, но женщина вполне свободно, без напряга, передвигалась по Зоне и ухитрялась совершать необходимые для выживания действия.

Когда сталкерша сняла шлем, под ним обнаружилось лицо уже далеко не молодой женщины. С виду ей было за пятьдесят, хотя на самом деле могло оказаться как сорок с небольшим, так и далеко за шестьдесят. Люди в Зоне выглядят совершенно иначе, чем оставшиеся на большой земле, не подверженные прихотям чужеродности. Некоторые сталкеры могут выглядеть двадцатилетними, а на самом деле старше на пару-тройку десятков биологических лет. И наоборот. Время жизни здесь измеряется не годами, часами и минутами, а переменами, происходящими с человеком.

Но эта женщина не казалась молоденькой, вне зависимости от внешности. В ней ощущался громадный опыт, словно она в Зоне не десяток-два годичных цикла провела, а все сто… При этом она не выглядела слишком накачанной, совсем не напоминала мужеподобных женщин-качков, каких развелось полным-полно за пределами Зон, да и внутри них встречались. Только в ней чувствовалась другая, не физическая, скрытая сила, наличие которой способно помочь человеку в уже далеко не юном возрасте выполнять все эти необходимые для выживания перекаты, ползки, прыжки и прочие кульбиты – в общем, все действия и движения, неизменно наполняющие ходку. Конечно, для этого необходимо было и неплохое физическое состояние, но определяющим является не оно.

В Зоне вовсе не обязательно гора мышц преодолеет расстояние большее, чем очкарик-ботан, с виду ещё вчера сутками просиживавший в кресле перед экраном терминала, зависавший в соцсетях и геройствовавший исключительно в компьютерных игрушках.

Постелив на усыпанный мусором бетон свой каремат, сталкерша уселась в позе лотоса и принялась нарезать копчёную колбасу, добытую из недр рюкзака.

Да уж, в этой женщине и вправду содержалась впечатляющая сила, она прямо лучилась из её глаз, читалась в чертах волевого лица, почти не тронутого удручающими признаками старости, всё ещё красивого, многие молодые девушки обзавидуются. А ведь должен же быть, наверное, где-то в мироздании единственный мужчина, который мечтает поцеловать именно эти губы…

Возможно, сама Зона приняла и питала её энергией, направляя, подталкивая к обретению нужной дороги, помогая обходить встречающиеся на пути ловушки и справляться с опасностями…

Перед тем как продолжать путь в направлении, которое ей подсказывала чуйка, сталкерша привычным движением крутанула крышечку одной из двух своих фляг и сделала три больших глотка.