ГЛАВА ШЕСТАЯ

Они не помнили подобного безумия. Эло расхаживала по каюте взад вперед, то и дело крича на Умало – вернее, крича в его направлении – и потрясая простыней, словно стягом.

– Почему мы должны сдаться? Здесь ровным счетом ничего нет, а если бы и было, то принадлежало бы не нам, а ему  , слышишь? Этому проклятому дикарю! Что мы с этого можем поиметь? Ничегошеньки!

– В любом случае нам бы пришлось распрощаться со своей работой, – мягко заметил Умало. – Сигнал‑то исчез, верно? И денег мы заработали предостаточно. Сейчас наших нанимателей больше волнует не наша судьба, а судьба всего этого проекта. Если мы попытаемся заключить новый контракт, они могут засечь нас, но это маловероятно. В любом случае расстраиваться особенно не приходится… – Его тоже снедала обида. – Но кое‑какие надежды у нас еще есть, – добавил он, явно противореча самому себе. – Нам нужно дождаться прибытия корабля из Центра.

– А я бы снялась отсюда уже сейчас. Хватит с нас унижений.

Умало пожал плечами.

– Мы заглубили анкерные буры. В любом случае нам придется сидеть здесь до окончания бури. Я предлагаю немного расслабиться и…

– Как там было безопасно и спокойно… – пробормотала Эло. – Дежурства, плановые работы – все известно наперед. Всегда дома, всегда в безопасности… И надо же было такому случиться… На что мы променяли эту благодать? Пустынная планета, покрытая бетонной коркой, мерзкий человечишка, который не открыл нам даже того, откуда он сюда прибыл. – Она отшвырнула от себя простыню и уселась на раму сонного поля. – Надо было прикончить его. Прикончить и спрятать труп в одном из отсеков нашего модуля. Нет, нам опять не хватило решимости…

Умало согласно кивнул и уселся на кипу постельного белья.

– Что теперь об этом говорить… Поздно… Конечно, надо обладать немалым терпением, чтобы…

Эло легла на спину и, уставившись в потолок, пробормотала:

– Игрушки… Безделицы… Самые опасные из всех вещей. Страсть и необходимость… – Она приподняла голову. – Слушай, когда мы с тобой в последний раз были вместе?

– Даже не знаю…

– С тех пор прошли годы. Даже эта страсть оставила нас…

Он воздел руки к потолку и покачал головой.

– В этом уже не было необходимости.

– Яд желания… Да, это был яд… А тебе не кажется, что все вернулось на круги своя? Ты не чувствуешь этого? От этого становится еще больнее и горше…

Он не испытывал ничего подобного. Эло никогда не отличалась особой страстностью и со временем он совершенно забыл о том, что некогда они действительно были супругами. Из супругов они превратились в компаньонов.

– Теперь мне это нужно  , – прошептала Эло.

Умало глубоко вздохнул, приподнялся на локте и удивленно посмотрел на свою супругу. Ее глаза горели огнем. Она медленно расстегивала свой халат.

Корабль сотрясался от ветра. Странный свистящий звук заставил Умало открыть глаза. Это был звук ее дыхания. Он обнял ее так крепко, что Эло застонала от боли.

– Перестань, – хрипло прошептала она. – Ты же меня задушишь…

Он заглянул в ее расширившиеся глаза.

– Ну как? Все?

– Нет… – прохрипела она. – Нет…

Ветер становился все сильнее и сильнее. Капли дождя и снежная крошка колошматили по обшивке с такой силой, словно корабль стоял посреди разгневанной толпы, бившей по нему сотнями кулаков.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Кавасита окончательно проснулся, но еще долго лежал на сонном поле, прислушиваясь к реву ветра и шуму дождя.