– Медблок  ! – взвизгнула Анна, и в тот же миг возле портика появилась сфера и два куба. – Не позволяйте ему спать и не вмешивайтесь в работу его центральной нервной системы. Его нужно успокоить и только.

Когда медблок закончил свою работу, Есио, все это время беззвучно шевеливший губами, заметил Анну и, слабо улыбнувшись, прошептал:

– Любовь моя… Кроме тебя у меня никого нет…

Кубы подхватили его под руки и осторожно понесли к дому.

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ВОСЬМАЯ

На четвертый день круживший над планетой ястреб решил спуститься. Анна стояла возле купола, наблюдая за звездой посадочного модуля, которая сначала приблизилась и увеличилась в размерах, а потом недвижно застыла в небе. Звезда запылала неожиданно ярко и, описав плавную кривую, мягко, словно невесомое перышко, опустилась на поверхность планеты, оставив за собой столб дыма и светящийся след.

Анна закрыла за собой люк переходной камеры и оказалась в залитом солнечным светом подкупольном пространстве. Опустив ладонь на сенсорный блок, она отключила сигнал тревоги. Кавасита так и не выходил из дома. Он сидел на подушке перед распахнутой настежь дверью и смотрел на сад камней.

– Они сели, – сказала Анна. – Как ты?

– Получше, – ответил он. – Ты уж меня прости…

– Ты извинялся уже дважды. Этого вполне достаточно. И вообще… С тем же успехом ты мог бы попросить прощения у своей ноги, лодыжки или головы.

– Какая ты злая.

– Естественно. Но не ты тому причиной, – вернее, не только ты. "Пелорос " появится только через неделю. Улететь отсюда мы не сможем, а там, снаружи, теперь они…

– Неужели тебя волнуют эти Уонтеры?

– Даже не знаю. Они не ответили на наш запрос и даже не послали сигнал оповещения на орбитальные сенсоры.

– Может быть, их корабль не укомплектован необходимым оборудованием.

– Корабль прослушивания? Не говори глупостей.

– Будем ждать дальнейшего развития событий…

– Знал бы ты, как мне надоело ждать. То я ждала, когда ты спятишь, то прикидывала – спустятся они сюда или нет… Честно говоря, я действительно волнуюсь…

– Ох… Выходит, я зря возлагал на тебя такие надежды…

– Молчал бы. Можно подумать, я тебя когда‑нибудь подводила. Нервы‑то у меня не железные, верно? Я не могу спокойно наблюдать за тем, как ты сводишь себя с ума своими дурацкими исканиями. Боже, храни нас от святых и революционеров!

Кавасита поднялся и принялся разминать занемевшие ноги. Солнце заглянуло в распахнутую дверь.

– Все, я успокоился. Ничего подобного со мной больше не произойдет. Кто бы мог подумать, что я стану таким агрессивным!

Нестор поднесла руку к губам и принялась покусывать костяшки пальцев.

– Рада это слышать.

– У меня не было времени обдумать все как следует, но в одном можно не сомневаться – я уже не буду таким агрессивным, Кажется, я понял, почему перфидизийцы представлялись мне ками  . Они не похожи ни на нас с тобой, ни на эйгоров, ни на кроцерианцев. Они относятся к какой‑то совершенно иной категории существ.

– Не стану этого оспаривать. Каждый человек имеет право выдвигать какую‑то свою теорию. Но скажи, как ты теперь будешь искать себя? Ведь тебя волнует прежде всего это, не так ли?

– Для этого мне можно и не знать всех ответов. Достаточно и того, что они будут ведомы перфидизийцам.

Анна изумленно уставилась на Каваситу и опустилась на подушку.

– Выходит, мы можем улететь отсюда?

Кавасита улыбнулся.

– Бедная беспокойная Анна.