Кэри опаздывала, но это не имело значения. Он готов был ждать сколько угодно. Сейчас его занимала другая проблема — заказывать ли вино?

Услышав женский голос, он поднял глаза. Кэролин. Его Кэролин! Он вскочил, едва не опрокинув на себя бокал с минеральной водой. Взял ее холодную ладонь, провел губами по мягкой щеке.

— Вы сегодня еще прекраснее, чем обычно.

На ней была ярко-голубая шелковая блузка с вышивкой на воротнике и карманах, нитка искусственного жемчуга и светлые брюки с широким кожаным поясом на изящной золотой пряжке. Шелк блузки мягкими складками спадал с ее полной груди на тонкую талию, где его плотно стягивал кожаный пояс. Верхние пуговицы блузки были не застегнуты.

Он почти оттолкнул официанта и сам усадил ее, наклонившись к ней как можно ближе, чтобы вдохнуть ее запах. От нее пахло свежими гардениями.

Она залилась румянцем.

— Добрый вечер, Карл.

— Вот теперь он действительно добрый, — сказал Корт, усаживаясь на свое место.

— Вы о чем-то задумались. Я, кажется, вам помешала.

— Да нет, я ни о чем не думал, — как всегда, солгал он. А потом сказал правду: — И нет для меня сейчас ничего важнее, чем встреча с вами.

Ее как будто даже передернуло от этого комплимента.

— Но вы выглядели очень серьезным, я бы даже сказала, встревоженным.

— Боялся, что вы не придете.

Она улыбнулась какой-то меланхолической улыбкой. Подошел официант, держа в руках меню, но Корт опять отмахнулся от него.

— Скажите, есть у вас какое-нибудь нелюбимое блюдо?

— А вы собираетесь сделать заказ для нас обоих?

— Да, если вы не против.

— Конечно, я не против.

— Но вы так и не сказали мне, чего следует избегать. Только честно, а то ужин не доставит вам удовольствия.

— Ну, например, я не люблю рубец и никакое экзотическое мясо. И креветок не ем; я слышала, как их ловят, расставляя сети так, что попадается все живое вокруг. Не ем телятину; мне рассказывали, как их раскармливают, как почти не дают им двигаться, чтобы наращивали побольше мяса. Вообще, должна предупредить вас, Карл: я женщина с твердыми убеждениями, даже в мелочах.

— Я тоже. Особенно в том, что касается окружающей среды. — Тут он против своей воли усмехнулся. — Что будете пить? Вино или, может, коктейль?

— А вы что будете?

— Мы сейчас говорим о вас.

— Я, наверное, вино.

— Красное или белое?

— Закажите на свой вкус. Я на вас полагаюсь.

Он заказал бутылку калифорнийского каберне «Серебряный дуб» выдержки 1985 года, салаты и седло барашка.

Где-то в середине ужина она снова попыталась заговорить о его прошлом, но он переменил тему.

— Наверное, я остановлюсь на том последнем доме, который мы видели вчера, только взгляну еще раз на тот желто-белый коттедж, помните, вы мне его показывали в первый день. Вот тогда и решу окончательно, если не возражаете. Давайте сделаем это завтра.

Она достала из сумочки записную книжку, справилась по ней. Он не мог понять наверняка, огорчил ли ее этот деловой поворот беседы или, наоборот, обрадовал. Они уговорились о времени завтрашней встречи.

— А вы нелегкий покупатель. Крепкий орешек.

— Я предупреждал. Я и вправду привередливый.

Капля соуса упала с ее вилки прямо на блузку. А оттуда стекла на грудь. Корт первым это заметил. Он наклонился к ней, протянул руку и остановился, выжидая, что она будет делать. Она опустила глаза, пытаясь рассмотреть, что произошло.

— Пролилось, — проговорил он.