Осознание того, что происходит нечто действительно серьезное, пришло в дом Алисы Мэй в тот день, когда мимо прошел дядя Билл Кэйри не в зелено-синей форме начальника станции, а в черно-красной одежде «Слуг». Алиса Мэй выскочила на улицу спросить, что это с ним. Но когда она остановилась перед дядей, то увидела в его глазах странную пустоту. Это был не тот Билл Кэйри, которого она знала всю жизнь. Ее приемный дядя, которого она знала и любила, переменился, присущее его натуре человеколюбие утонуло где-то внутри и заменилось чем-то ужасным и отвратительным.

— Хвала Мастеру, — лязгнул Билл, когда Алиса Мэй посмотрела на него. Его рука пробралась к плечу, а затем рванулась через грудь, изобразив приветствие «Слуг».

Больше он ничего не сказал. Его странные глаза смотрели вдаль, и Алиса Мэй попятилась. Он прошел мимо, а она кинулась в сторону с ужасным приступом тошноты.

Позже она узнала, что накануне дядя был в столице государства, в Джаравак Сити. Вместе со множеством других людей из Динилбарга он побывал на выступлении Мастера и вернулся домой абсолютно преданным идее «Слуг».

Алиса Мэй попыталась поговорить о дяде Билле с Джейком и Стеллой, но они не пожелали ее слушать. Они боялись обсуждать «Слуг» и не хотели допускать даже мысли о том, что с Биллом произошло что-то дурное. Их рассуждения не заходили дальше того, что он просто движется по течению.

— Когда наступают трудные времена, люди начинают верить всему на свете, чтобы потом можно было кого-то обвинить, — сказал Джейк. — Билл Кэйри — хороший человек, но из-за инфляции он стал неплатежеспособным. Я подозреваю, что он просто хочет продержаться какое-то время на плаву, и Мастер каким-то образом вселил в него надежду.

— Надежду, связанную с ненавистью, — огрызнулась Алиса Мэй. От воспоминания о Билле в красно-черной униформе глубоко на дне желудка Алисы Мэй снова зашевелилась тошнота. Это было хуже, чем тонатип Джейн. Реальнее, ближе. Это было неправильно, неправильно, неправильно.

Стук в дверь прервал беседу. Джейк и Стелла обменялись испуганными взглядами. Алиса Мэй нахмурилась, разозлившись на то, что ее приемные родители боятся простого стука в дверь. Прежде они так никогда не вздрагивали. Она вихрем кинулась открывать дверь и так быстро пронеслась через холл, что задела и уронила на пол портрет прадеда. Стекло разбилось, и рама разломилась пополам.

Снаружи никого не было, но под дверью лежала записка. Алиса Мэй подняла ее, увидела изображение красно-черного горящего факела и кинулась в дом, поспешно захлопнув за собой дверь.

— Мастер приезжает в наш город! Сегодня днем! — воскликнула она, махнув бумажкой. — На специальном поезде. Он будет выступать на вокзале.

Она провела пальцем под последней строкой.

— Тут говорится: «Все должны присутствовать», — мрачно произнесла она.

— Нам лучше пойти, — пробормотала Стелла. И Джейк кивнул.

— Что? — закричала Алиса Мэй. — Он всего лишь политик. Оставайтесь дома.

Джейк потряс головой.

— Нет-нет. Я слышал, что случается с теми, кто не приходит на его выступления.

— Мой дедушка был владельцем гостиницы, — мягко сказала Стелла. Она посмотрела на пол и стала подбирать осколки стекла и смятый портрет. — Мы не должны давать им повода трогать нашу семью. Мы должны быть там.

— Я не пойду, — заявила Алиса Мэй.

— Ты пойдешь, потому что живешь в этом доме, — рявкнул Джейк, редко терявший самообладание. — Я не хочу рисковать нашими жизнями и средствами к существованию из-за фантазий глупой девчонки.

— Я не пойду, — повторила Алиса Мэй.