— Умоляю тебя, не называй наш язык «современным», — перебил господин ученого вида, облаченный в длинные одежды. Руори узнал пископа Дона Карлоса Эрмосилло, который был, по-видимому, знаком с Маврайским Лезусом Харисти. — Он не современный, а исковерканный. Я также изучал старинные книги, напечатанные до Судной Войны. Наша теперешняя версия такая же обезображенная, как и современное общество. — Он вздохнул. — Но чего еще ждать, если даже среди благородных господ лишь один из десяти в силах написать собственное имя.

— В период расцвета Перио уровень грамотности был выше, — вмешался Дон Мивел. — Жаль, что вы не посетили наши земли сто лет назад, С’ньор капитан, и не видели, на что был способен наш народ.

— Но что представляло собой само Перио, оно ведь было лишь государством-преемником, — горько напомнил пископ. — Оно объединяло обширные территории, некоторое время диктовало законы, но что нового оно создало? Его история оказалась лишь повторением печальной участи сотен других королевств, поэтому тот же Судный день обрушился и на Перио.

Донита Треза перекрестилась. Даже Руори, имевший ученую степень не только по навигации, но и по машиностроению, был поражен..

— Здесь не было атомной войны?

— Что? Нет. Старинное оружие, которое разрушило древний мир? Нет, конечно, нет. — Дон Карлос покачал головой, — Но в нашем конкретном случае мы проявили не меньшую глупость и греховность, чем наши легендарные прародители, и результаты получились похожими. Можно это назвать человеческой жадностью, или Божьим наказанием: на мой взгляд, это одно и то же.

Руори внимательно посмотрел на священника.

— Мне хотелось бы поговорить с вами, С’ньор, — сказал он, надеясь, что называет его правильным титулом, — В наше время люди, которые знают историю, а не предание — редкость.

— Всегда пожалуйста, — обрадовался Дон Карлос, — Буду польщен.

Донита Треза беспокойно переминалась на своих легких, стройных ногах.

— Здесь принято танцевать, — пояснила она.

Ее отец рассмеялся.

— Ах, да. Юные леди наверняка потеряли всякое терпение. На продолжение дискуссий у нас хватит времени и завтра, С’ньор капитан. А теперь пусть играет музыка.

Он дал знак. Оркестр ударил по струнам и клавишам. Некоторые инструменты были совсем как у мавраев, в то время, как другие выглядели совершенно непривычно. Сам звукоряд был другим… Это напоминало Стралию, но… на плечо Руори опустилась рука. Оглянувшись, он увидел Трезу.

— Раз уж вы не приглашаете меня танцевать… — сказала она, — можно, я наберусь нескромности, чтобы сделать это самой?

— Что значит «нескромность»? — осведомился он.

Зардевшись, она попыталась объяснить, но у нее это не получилось. Руори пришел к выводу, что это какая-то из местных концепций, неизвестных людям Моря. В это время мейканские девушки и их кавалеры высыпали на пол бальной залы. Несколько секунд он рассматривал их.

— Движения мне незнакомы, — сказал он, — но я мог бы скоро научиться.

Она скользнула в его объятия. Этот контакт был приятным, хотя его не ожидало никакое продолжение.

— У нас получается очень хорошо, — сказала она через минуту. — У вас весь народ такой грациозный?

Лишь позднее до него дошло, что это был комплимент, за который ее следовало поблагодарить; как островитянин, он принял его буквально и, поскольку ему был задан вопрос, попросту на него ответил:

— Большинство из нас проводит много времени на море.