Его пальцы двигались по приборной доске, поднимая летательный аппарат, когда он бросил через плечо:

— Один из вас должен надеть скафандр и приготовиться к спуску. Другой будет следить по скопу и спускать его, когда заметит объект.

— Я пойду, — вызвался Джонг, прочитав то же намерение в глазах Нери. Они обменялись взглядами. Нери сверкнул глазами.

— Пожалуйста, — попросил Джонг. — Может быть, я должен был их расстрелять, не знаю. Но я этого не сделал. Так что дай мне принести его назад, хорошо?

Прежде, чем наконец кивнуть, Нери рассматривал его еще не менее минуты.

Пока Джонг натягивал скафандр, катер зигзагами летал над заливом. Скафандр был приспособлен и к подводным условиям, и к отсутствию атмосферы. Джонг завязал шнур у себя на талии, закрепив другой его конец на рычаге лебедки. Металлический провод, пропущенный через ее пластик, будет передавать его сообщения, как по телефону. Перекинув через руку мешок для транспортировки хм… объекта поиска, он с надеждой подумал, что ему не пригодится пулеметатель, пристегнутый у бедра.

— Вон там!.

Он вздрогнул от крика Нери. Регор переключил управление так, чтобы их аппарат завис в воздухе в паре километров над поверхностью воды, в трех — от береговой линии.

— Ты уверен? — спросил он.

— Абсолютно. Он неподвижен. Должно быть, они его бросили, чтобы бежать быстрее, когда заметили, как мы гонимся за ними по воздуху.

Джонг застегнул шлем на задвижку. Наружные шумы прекратились. В тишине он услышал собственное дыхание и пульс и… некий внутренний звук, потока, двигавшегося по его нервам, — или это был просто плод его воображения? Ему показалось, что он слышит, как в отдалении торжествующе трубит охотничий рожок.

Люк открылся, выпуская его в небо. Джонг подступил к его краю, и его ослепил солнечный свет, отражаемый волнами, свечение разливалось до самого горизонта. Он перешагнул через порог. Веревка дернулась, и он погрузился.

Над его головой сомкнулась пронизанная солнцем зеленая толща воды. Сквозь скафандр он ощутил множественную вибрацию, повсюду вокруг него жило и двигалось море. Мимо промелькнула пара невероятно грациозных рыбешек. На какой-то момент его посетила еретическая мысль — не лучше ли дать Монсу остаться здесь, в убаюкивающей тишине до скончания мира.

— Прекрати! — скомандовал он себе, вглядываясь в глубину, наполненную мраком. Он включил мощный фонарь, прицепленный у пояса.

Частицы воды рассеивали свет, и он как бы образовывал освещенную пещеру. Мимо поплыла другая рыба. Ее чешуя переливалась, как драгоценные камни. Джонгу показалось, что он теперь видит дно, белый песок и островерхие камни, облепленные множеством кораллов, тянущихся к солнцу. И тут появился пловец.

Медленно подплыв, он остановился на границе света и тьмы. Левой рукой он сжимал трезубец, возможно, тот, которым был убит Моне. Вначале он заколебался, растерявшись от света, потом посмотрел на металлического человека. Он следовал за Джонгом, продолжавшим спуск, легко отталкиваясь движениями ног и свободной руки, его движения были красивы, как у змеи.

Джонг с шумом, вздохнув, рванул свой пулеметатель.

— В чем дело? — зарокотал в наушниках, вставленных в уши, голос Нери.

Он сглотнул.

— Все в порядке, — сам не зная почему, ответил Джонг. — Спускай ниже.

Пловец чуть приблизился. Его мышцы были напряжены, рот открыт, словно он собирался кусаться; но глубоко посаженные глаза не мигали. Джонг посмотрел на него в упор. Так они стали спускаться вместе.

Он меня не боится, подумал Джонг, или не показывает страха, хотя на суше видел, что мы можем делать.

Он почувствовал подошвами давление и машинально ответил:

— Я на дне.