— Что вы! — обняла мать Сеню, бросая гневные взгляды на мужчин. — Ему надо на Кавказ, лечиться… Вы хотите потерять ребенка!

Но Сене план дяди понравился. Он вырвался из рук матери и подскочил к столу.

— А там есть лес?

— Есть! — авторитетно подтвердил Коля. — И лес и река!

— Правильно, — отозвался отец. — Я тоже так думаю… Пусть он едет к деду!

— Нет, я его не пущу! — решительно заявила мать. — Утонет же он. Надо хоть человека нанять чтобы ухаживал за ним!

— Вот еще, — обиделся Сеня. — Разве я маленький?

— Он жирный, не утонет, — пошутил Коля.

— Ну как вам не стыдно! — не сдавалась мать. — Ребенок же больной!

— Температура есть? — поинтересовался отец.

— Нет… Но он вчера чихал…

— Ну и на здоровье! — засмеялся Леонид Львович. — Сегодня вечером и поедем.

Глаза Сени заблестели от радости. Он поцеловал обеспокоенную мать в щеку и затанцевал по комнате.

…Вечером черный «ЗИМ» мчался отца и сына по автостраде Киев-Харьков, мимо хвойных и дубовых лесов на юг.

ПО ДОРОГЕ К ДЕДУ

Ехать к деду надо было на маленьком теплоходе, который ежедневно ходил из Киева вниз по Днепру. На второй день после разговора а сыном Трофим Львович отвез его на берег Днепра, где была пристань. Речная волна ласково плескалась в лучах утреннего солнца. Васе казалось, что это струиться не вода, а расплавленное серебро. Он прыгнул с кручи вниз, радостно погрузил руки в воду, которая была прохладной и свежей.

— Вася, скоро садиться! — крикнул с обрыва отец.

Вася зачерпнул воду ладонями, плеснул вверх. Брызги искристо вспыхнули в воздухе, словно осколки солнца.

Пронзительно завыла сирена, и теплоход, рокоча моторами, причалил к дебаркадеру.

Вася, схватившись рукой за густые ветви кустов, свисающие к воде, выскочил на кручу. Положили сходни. Две женщины, тяжело кряхтя под огромными сумками, зашли на корабль. Остался только кузнец с сыном.

— Быстрее! — крикнул сверху молодой, веселый капитан. В каждом его движении чувствовалась энергия и добродушие. Возле него, в окошке показалась морда большого бульдога. Пес равнодушно взглянул на кручу, заросшую кустарником, зевнул, оскалил пасть с огромными клыками, и снова спрятался.

Трофим Львович поднял сына высоко над головой, потом прижал к груди, поцеловал в щеку. Жесткая щетина уколола Васю. Но он счастливо прижался к широкой груди отца. И ему вдруг захотелось сделать что-то хорошее, чтобы больше никогда не нахмурились сердито эти косматые родные брови над милыми серыми глазами. Но что же сделать? Пообещать, что он будет хорошо учиться? Вася уже хотел сказать эти слова, но что-то сдержало его.

Отец опустил сына на землю, поворошил кудрявые волосы.

— Гляди же мне…

Что гляди, он не объяснил, а уже вслед крикнул:

— Тебя встретит на берегу дед Лёва! Я дал ему телеграмму!..

Вася быстро перебежал по сходням на палубу. Теплоход отчалил от дебаркадера. Отец еще раз на прощание поднял руку. Вот он становится все меньше, вот уже нельзя рассмотреть его лица. Наконец его фигура скрылась за утесом.

Набирая скорость, теплоход вышел на середину Днепра. Слева, на волнах, которые катились за судном, колыхались лодочки рыбаков, на правом берегу маячили фиолетово-синие скалы, причудливо изрезанные оврагами. Там паслись стада коз. На таком расстоянии, козы казались маленькими белыми пятнышками.

Вася встал на носу судна и засмотрелся вдаль.