— Я американец... В кармане паспорт, не забирайте документы, я не должен умереть безымянным. — По-русски он говорил хорошо, без акцента.

— Оставлю, если скажешь, зачем за нами охотился? — жестко ответил Тоглар, прислонив его удобнее к замерзшему стволу старого тополя.

— Скажу, скажу, — прохрипел тот, — теперь нет смысла хранить тайну, я чувствую, как из меня уходит жизнь. Я охотник за "граверами" из ЦРУ, а ты — Тоглар, создавший супербанкнот, который не читает ни один детектор.

— Как ты узнал об этом? — уже кричал, склонив лицо почти вплотную к нему, Тоглар — парень говорил все тише и тише.

— Я выследил Наталью, которая украла у тебя деньги... Она живет в Париже, вышла замуж за какого-то модельера. Она мне тебя и выдала, а дальше... сам понимаешь... Не забирай документы, мои родители умрут с горя, если не похоронят меня.

— Обещаю... — только и успел сказать Тоглар, и американец затих.

Тоглар на всякий случай достал документы — парень не обманывал, он действительно был агентом ЦРУ и корреспондентом газеты "Лос-Анджелес таймс". Командировочное удостоверение гласило, что он направляется в Грозный, чтобы взять интервью у Джохара Дудаева. Документы Тоглар положил на место и даже застегнул внутренний карман. Он хотел перенести парня поближе к дороге, но Самурая рядом не было. Пришлось окликнуть. Самурай отозвался с другой стороны дороги, и Тоглар понял, что беда случилась и с Лехой. Оттащив американца к обочине, Тоглар подбежал к Самураю.

— Вот, успел кто-то из них пальнуть, прямо в сердце, наверное, со стволами наготове свернули они сюда, — произнес тихо Самурай и добавил: -А он хотел попросить у вас после операции эту машину. — И голос Кольцова дрогнул.

— Что будем делать с ним? — спросил Тоглар, понимая, что нужно убираться отсюда побыстрее.

— Зима, похороним по-язычески, — обреченно вздохнул Самурай. -Надеюсь, он нас простит. Кто жив останется, пусть по всем поминки справит и молебен в церкви закажет, теперь это нетрудно.

— Хорошо, действуй, — ответил Тоглар и пошел к машине... 11

"Лендровер" уже больше часа стоял на обочине неподалеку от поворота на станицу Ярмолинская.

— Отдохнем чуток, давайте перекусим, и я с вами выпью, устал, -сказал Македонский, как только увидел, что "уазик" и "джип" свернули с трассы.

Когда они, словно мусульмане в пост, трапезничали на рассвете, из-за поворота на большую дорогу вынырнул шустрый "уазик" Тоглара и рванул на Ростов. Черный "джип" не появился ни через пять минут, ни через десять, и Македонский сказал Власу:

— Садись за руль и поехали, а я немного вздремну, охота на "гранд-чероки" отменяется. 12

Утром Тоглар ехал уже по хорошо знакомой дороге — тот путь, который он проделал в прошлом году на "Волге" с Андрюхой из Ставрополя, он запомнил навсегда. Первый день на свободе! Как жадно он тогда вглядывался в каждое селение, в дома у автотрассы, и вот он снова добровольно возвращается в Чечню, хотя, кажется, тогда он зарекался, что на Кавказ он больше ни ногой. Чужой он, Кавказ, если не сказать опасный, для русской души, как бы его исторически ни привязывали к России, ни искали общих корней и стратегических интересов, — в этом Тоглара никто не переубедит. Это про них, про кавказцев, некогда в тюрьме сказал Тоглару первый учитель: сколько волка ни корми..